6 лет назад, 25 марта 2018 года, Евгения Захарова получила от мужа Стаса селфи — он вместе с их дочкой сидел в кинозале "Зимней вишни" в ожидании сеанса. Вскоре женщина узнала, что самые любимые люди на свете погибли.
предоставила героиня публикации
Евгения Захарова и её новая семья
Первое время у неё в душе была чёрная дыра. Она сильно злилась, особенно на спасателей, а ещё на родственников мужа, которые её тогда не поддержали и занялись делёжкой имущества.
— Из-за них я пропустила ту стадию, где надо было выплакаться, выстрадаться, — рассказывает Metro Захарова. — А ещё я огородилась от всех, игнорировала все попытки как-то помочь мне, поддержать. Но нельзя быть одному в такой ситуации. У меня же было огромное чувство вины, я страдала из-за суицидальных мыслей.
Если кто-то пытался поговорить с Евгенией о трагедии, она сильно этому сопротивлялась.
из личного архива Евгении Захаровой
То самое селфи
— Больше всего раздражало, когда мне говорили: "Как дела?" Разве непонятно, что мне очень плохо? Бесило, если говорили, что надо сосредоточиться на учёбе, работе, что со временем всё пройдёт, станет легче. Это пустые слова, потому что легче не станет. Ты просто однажды договоришься с собой, привыкнешь жить с этой болью. Мозг очень хитрый орган. Когда мне становится совсем плохо, я просто начинаю представлять, что муж и дочка живы. Иногда это помогает.
Сейчас Захарова уверена, что в той острой ситуации общалась с людьми слишком резко. Она просит всех тех, кто сталкивается с подобной реакцией, терпеть и не обижаться.
— Я понимаю, что мне были важны все слова поддержки, которые мне тогда говорили. И когда я кричала, то чувствовала облегчение, становилось легче. Первое время мне очень много писали даже чужие люди, а я или посылала их, или игнорировала. Они обижались, переставали со мной общаться. А мне тогда общение было очень нужно!
ЦИТАТА
Ощущение, что я снова не живая. Состояние отвратительное, просто ужасное
Евгения считает, что слишком поздно обратилась к психологам.
— Сначала лежала в психиатрической клинике. Мне давали нейролептики, была терапия с таблетками. Я бросила лечение, а потом пошла к психологу. Поехала в Институт Сербского, и вот там очень сильно помогли. Там были интересные тренинги. Например, предлагали очень сильно разозлиться, "избить" подушку". Назначили антидепрессанты — они мне очень помогли.
Захарова до сих пор пользуется услугами психолога. Она прекрасно знает, что та ей скажет на очередном сеансе. Психолог ей нужен для того, чтобы можно было поныть, выговориться. Близкие или друзья устают от этого, а психолог обязан выслушивать.
— Ещё мне очень помогло то, что я создала новую семью. Без мужа и дочки мне было бы слишком плохо. Может, я и не жила бы, честно. С другой стороны, у меня есть очень сильный страх, что я могу их потерять. Это прямо вгоняет в депрессию. И мне стыдно перед дочкой из-за того, что мама такая у неё печальная.
Теракт в "Крокусе" вновь эмоционально выбил Захарову из колеи:
— Ощущение, что я снова не живая. Состояние отвратительное, просто ужасное. Я давно не принимала никаких препаратов, но чувствую, они мне могут снова понадобиться. Опять появились проблемы со сном, с сердцем. Хорошо, что есть работа. Когда я потеряла Стаса и доченьку, то не могла ни учиться, ни работать. Никакого желания не было. А сейчас, наоборот, лучше окунаться с головой во что-то — в моём случае в работу. Вот сегодня с трудом просыпалась, много лишних мыслей было в голове, но, когда стала работать, настроение улучшилось.
Захарова предупреждает, что совсем избавиться от тяжёлых воспоминаний не получится, но в жизни есть и светлые моменты, надо пытаться цепляться за них:
— А больше всего мне почему-то помогает мысль, что я живу за нас троих, познаю мир за троих!
Следите за последними обновлениями о трагедии в "Крокус Сити Холле" на сайте Metro - мы собираем эксклюзивные комментарии и пишем репортажи с места событий, из которых вы узнаете всё про теракт, о его жертвах, о террористах и ходе расследования.
Читайте также: