Не примкнул к заговору
Фраза: "И примкнувший к ним Шепилов" – пример чёрного пиара того времени, потому что в реальности он был одним из немногих людей, которые не меняли свою точку зрения и даже в трудной ситуации никуда не примыкали. Дед мне часто говорил, и я не имею никаких оснований в это не верить, что он не имел понятия о существовании "антипартийной группы".
В июне 1959 года на президиуме ЦК КПСС партийные руководители Георгий Маленков, Лазарь Каганович и Вячеслав Молотов пытались отправить советского лидера Никиту Хрущева в отставку. Все они были исключены из КПСС и сняты со всех постов.
Скорее всего, группы никакой и не было. Но дед говорил о полном консенсусе практически всех руководителей в своих кругах: Хрущёв просто не умеет руководить страной. Это был безграмотный человек, который расставлял на постах кадры достаточно среднего уровня. Шепилов окончил МГУ и считал, что неграмотный человек не может управлять государством.
Общество должно опираться на "средний класс"
Дед, как и многие его коллеги, считал, что реформы нужны, но для начала надо убрать безграмотного руководителя. Шепилов не видел оснований для кардинальной ломки экономики и отраслевых реформ, которые затеял Хрущев. Он считал, что нужны косметические улучшения. Но, как глава комиссии ЦК, дед отвечал за идеологию, и не мог вмешиваться в дела Совета Министров.
При этом он прекрасно понимал, что экономика не стоит на месте. Экономические модели должны меняться и подстраиваться под новые реальности. Шепилов очень чётко замечал, что, если раньше в обществе рабочий класс числился чуть ли не основным, а в идеологии — гегемоном, то в дальнейшем появился новый фактор. А именно, возник и невероятно численно вырос советский "средний класс" во всех его видах, так называемые служащие, которые стали играть важную, ключевую роль в экономике.
Стоял за прекращение террора, но не хотел потрясений
Как и большинство советских людей того времени, был за десталинизацию, то есть за прекращение эпохи политического террора во всех его видах. Такова была атмосфера в стране, которая сложилась после Великой Отечественной войны. И если до 1945 года народ, в общем-то, оправдывал каким-то образом и жёсткие законы, и жёсткое беззаконие, после войны сложился консенсус, что народ-победитель имеет право жить нормально.
С этим были согласны и Хрущев, и Шепилов, весь народ, кроме отдельного меньшинства свирепых людей, которые всё ещё не могли остановиться. Однако, в отличие от Хрущёва, дед выступал за более мягкую "десталинизацию", видя антисталинские потрясения в Венгрии в 1956 и демонстрации в Грузии против развенчания Сталина.
Считал себя рыцарем-защитником интеллигенции
В 50-е годы и позже Шепилов был сторонником социализма с человеческим лицом, а не какого-то особого вида капитализма. Он был за обновление системы, за её демократизацию. Причём главной для него была идея, что основное орудие этого обновления, демократизации, это литература, искусство, культура, просвещение. Он был консервативным реформатором, который олицетворял собой эпоху Просвещения. Он считал себя естественным рыцарем-защитником учёных, артистов, писателей, то есть всех людей творчества, всех людей Просвещения. Он мог быть очень осторожен в каких-то политических ситуациях, мог даже бояться, но когда обижали учёных или людей культуры, вот тут он просто забывал об осторожности: выступал против академика Трофима Лысенко, ставленника Хрущёва, который везде его засовывал, угождая Сталину.
Переживая опалу, не чувствовал себя брошенным
Он конечно очень переживал опалу, но не чувствовал себя брошенным. У него был очень боевой характер. То есть он был уверен, что каким-то образом будет восстановлен в партии, реабилитирован. Он этого добивался, добивались его друзья, которые его не бросили. Эту борьбу он как воин выиграл, в партии его востановили уже при Брежневе в 1976 году.
По иронии судьбы, изгнав Шепилова отовсюду, Хрущёв оставил его в армии и дед при Брежневе получил генеральскую пенсию и был прикреплен к ведомственной поликлинике. В Академии наук он, как член-корр, был восстановлен в 1991 году при Горбачеве.
Считал Ельцина виновником катастрофы
Сначала Шепилов принял Горбачёва положительно, так как ещё в 70-е не только экономистам-академикам, а вообще, наверное, всем советским гражданам было понятно, что система сточилась полностью и ей нужна полная перезагрузка. Поэтому любой человек, который сказал бы, что наконец-то мы это начинаем делать, вызывал положительные эмоции, а Горбачёв это сказал. Но дальше всё было сложнее. Распад СССР был для деда страшной катастрофой. Он это воспринимал как победу Ельцина, то есть человека-тарана над Горбачёвым, который пусть был и не совсем удачный правитель, но всё-таки реформатор, а не таран, не разрушитель. Всё что было связано с Ельциным, для него было катастрофой.
Дома был хорошим другом и разыгрывал сценки
Были вещи, которые выводили его из себя. Я со временем хорошо понял, когда это происходит, и старался не провоцировать. Например, сердился, когда я подвергал сомнению его добрые намерения. Для деда это было оскорбительно.
Я запомнил его человеком огромного роста с потрясающей красоты баритоном Он любил петь и записывал с друзьями песни, которые мы слушаем и спустя годы. Дед был человеком, к которому можно было прийти с любой проблемой. То есть это был такой бог, сидящий на вершине горы, к которому приходишь, жалуешься, советуешься и скорее всего, он поможет, причём это как-то даже не вызывало вопросов, это не оспаривалось.
Но кроме того, это был человек-театр. Он рассказывал про своё общение с самыми разнообразными людьми от Де Голля, до Тито. Иногда он разыгрывал сценки своим громким голосом. Общение с ним это было такое домашнее образование высочайшего класса.