Как на ВДНХ Джек Потрошитель испёк в "микроволновке" медведя-грузина

Мастер-класс проходит в комнате с зелёной травкой на полу. "Маму" мишек, художника-ювелира – рыжеволосую Дарью Мордвинову, – окружили дети. 

– А где мой, в красном шарфике? А такой, в жёлтой шапочке? – забрасывают её вопросами ребята.  

– Медвежата минут через восемь вернутся к вам, – успокаивает она. 

Косолапые стройными рядами выстроились на подносе и отправляются в печь. "Микроволновка!" – думаю я, увидев её. Но, оказывается, только похожа, а на деле – духовая. 

Дети с родителями в ожидании фигурок отправляются погулять по павильону, а мы с Дарьей берёмся за моего мишку. 

Дарья берёт округлый кусочек глины. 

– Голова? – спрашиваю её. 

– Да, но я дам тебе слепить такую же с нуля, – отвечает она. – А вот глаза потерялись, поэтому отдам готовые. 

Представляю, как звучит наш разговор со стороны: Джеки-Потрошители, а, может, маньяки или хирурги? 

Начинаю, по совету Дарьи, разминать кусок глины. Нужно сделать шарик. Пока усердствую, Дарья рассказывает, чем полимерная глина отличается от пластилина. Она твердеет, если запечь, её нельзя тянуть в рот, и руки перед лепкой должны быть чистыми. 

– Визуально, конечно, мы – не хрюшки, – улыбается Дарья. – Но, если взять беленькую глину, она перестанет такой быть. Крем или масло на руках тоже испачкают полимерку. А вот наоборот – не получится. Глина не остаётся на руках. 

– Теперь берём подручные инструменты – стеки, – говорит дальше Дарья. 

Пока она не достала “волшебные палочки”, представляю шампуры для шашлыков и мишку, нанизанного на них по частям. 

Но всё прозаичнее. Одна палочка – лопатка для маникюра, другая – увенчанная полимерным кружком шпажка от канапе, похожая на дротик. 

Тем временем я раскатала голову мишки. 

– Так, оставь её. Отложи на несколько секунд, пусть потеряет жар. Ну что, остыла? А теперь напрягай рёбра ладошек и раскатывай грушу. Будет морда, – объясняет Дарья. 

Она получается слишком вытянутой, потому что, как выясняется, глину слишком разогрели в руках. 

– Большой нос у него! – замечаю я.

– Ну и что, грузин, может быть, – улыбается Дарья. 

На глину что-то капнуло, и нос получается не только большим, но и грязноватым. Однако Дарья советует оставить всё как есть, говорит, такова "особенность" мишки. 

Дальше проминаем места для глазок. Затем катаем ещё одну "грушу", уже для туловища. После этого палочками прорисовываем-продавливаем бёдра и хвостик. И, наконец, черёд колбасок для лап – из них будут ножки и ручки. 

Пока я размышляла, что сунуть в лапы мишке, Дарья вручила ему только что слепленное сердце. Большое и красное. Добавляем красный же шарфик из колбаски. И мишка готов. 

– Пусть он высунет ещё и язычок, – Дарья капает красной краской на пасть. 

Моего мишку тоже уносят в печь. После того, как он подрумянился, делают глазки. Дарья окунает обломок зубочистки в белую краску, капает ею в глазницы, и мишка оживает, смотрит на тебя. 

Такие фигурки, если приноровиться, можно лепить минут за 15. И дома в духовке, разогретой до 110–130 градусов. Печь надо, как пирожки, на фольге или пергаменте. 

Кстати, глина крепкая! Если уронить мишку на пол, ничего ему, как в знаменитом стихотворении Агнии Барто, не будет. Даже лапа не оторвётся. 

Новорождённым мишкам выдаётся "паспорт" – карточка, на которой от руки пишется имя. 

– Все детки – шустрые. Пока объясняю, уже приклеили и нижние, и верхние лапы, – смеётся Дарья.  

Когда приносят на подносе мишек, с пылу, с жару, радости детей нет предела. 

– Ой, горячие ещё! – кричат они, отдёргивая руки. 

Шестилетний Володя хватает медведя в жёлтой шапочке и, когда мальчугана спрашиваешь, кем хочет стать, признаётся, что пойдёт в машинисты или лётчики. 

– Я почувствовала себя маленькой девочкой – улыбается женщина лет 50 и крутит в руках мишку, в лапах у которого баранка из хлеба. - Самое главное в нашей жизни – эмоции! 

И невозможно с ней не согласиться.