Бежевая многоэтажка на пересечении Большой Каретной и Садового кольца до недавних пор ничем не выделялась со стороны: вроде дом как дом... Но теперь просто так мимо здания по адресу: Каретный Ряд, 5/10, стр. 2, пройти не получится – на его фасаде разместили свежую табличку в память о дирижёре Геннадии Рождественском, который жил здесь с перерывами 60 лет. Внимание привлекает не только сама мемориальная доска, но и груда живых гвоздик, выделяющаяся на фоне серо-коричневого городского пейзажа. Автор таблички, скульптор Анатолий Смоленков хорошо уловил характер маэстро – увлечённый, страстный и независимый...
Владимир Вяткин / @ РИА Новости
Дирижёр Геннадий Рождественский.
– Сейчас в доме на Каретном проживает супруга Геннадия Николаевича, выдающаяся пианистка Виктория Валентиновна Постникова, – рассказал Metro ученик Рождественского, дирижёр Константин Маслюк. – Когда я бывал у них в гостях, меня больше всего удивляло количество книг. Столько я не видел ни у кого! Причём самых разных – на многих языках. В здании консерватории находился книжный киоск, возле которого он постоянно останавливался, и я не помню случая, чтобы он ушёл оттуда с пустыми руками.
Константин Александрович стал редактором шестой книги Рождественского "Глоссы", которая вышла на днях. В книге Рождественский поделился с коллегами своим более чем полувековым опытом.
– Большинство преподавателей сосредотачиваются на технической части – как поставить руку, где повернуться. Но Геннадия Николаевича больше интересовала творческая сторона. Он говорил, что ноты – это не кулинарная книга: мало просто сыграть, как написано. Геннадий Николаевич всегда спрашивал дирижёров, почему нужно делать так, а не иначе. Может, поэтому из его учеников вышло столько выдающихся дирижёров, причём с самыми разными стилями и манерой дирижирования, а не "копий великого учителя", как это часто бывает.
Василий Кузьмичёнок
Беря в руки дирижёрскую палочку, Геннадий Николаевич сразу преображался и оживлялся.
Маслюк подчёркивает: Рождественский был уникальным дирижёром даже среди множества именитых коллег. Например, ему доверили руководить оркестром на сцене Большого театра уже в 20 лет!
– Только представьте эту ситуацию. Он молодой парень, а у него в подчинении именитые музыканты. Кто-то играет в оркестре уже десятилетия. Не каждый бы справился! А Геннадию Николаевичу удалось.
Прежде всего творческий подход у Рождественского проявлялся в выборе репертуара: он был первым, кто в Советском Союзе стал исполнять Стравинского, Бриттена, Шнитке, вернул на сцену некоторые сочинения Шостаковича и Прокофьева, которых его коллеги опасались ставить после газетной травли 1948 года, и за это Геннадию Николаевичу доставалось.
– Вы упомянули случай, когда в 1983 году Рождественского пригласили дирижировать на открытии сезона в Метрополитен-опера, но советские чиновники даже не сочли нужным сказать ему об этом. Но такое случалось не один раз. Я бы не стал говорить, что чиновники его не любили. Просто он не был для них удобным. Он был непослушным не потому, что был антисоветчиком, а потому, что лучше знает, что должно звучать на сцене, – считает Маслюк.
По его словам, нежелание плыть по течению Рождественского происходило не от бунтарского характера, а от любви к искусству. Однажды, когда маэстро исполнял симфонию Гайдна, то, как и написано в партитуре, остановил оркестр и заставил музыкантов настроить инструменты. Но журналистка, писавшая рецензию, этого не поняла и написала, что оркестр "играл так скверно, что дирижёр попросил перенастроиться".
– Больше всего его возмущала невежественность, – вспоминает Маслюк. – К ней Геннадий Николаевич не мог быть снисходителен.