Шоу-бизнес

Владимир Шахрин: Я генетически позитивный человек

Солист группы «Чайф» устроил офисник в редакции Metro
Владимир Шахрин: Я генетически позитивный человек
Большинство песен у чайфов очень светлые. Шахрин говорит, что позитивный настрой перешёл к нему по наследству от отца и деда Зал у меня был "Шахрин находит приключения везде», но смотрите как вам лучше. Фото Василий Кузьмичёнок
Большинство песен у чайфов очень светлые. Шахрин говорит, что позитивный настрой перешёл к нему по наследству от отца и деда Зал у меня был "Шахрин находит приключения везде», но смотрите как вам лучше. Фото Василий Кузьмичёнок
вный настрой перешёл к нему по наследству от отца и деда Зал у меня был "Шахрин находит приключения везде», но смотрите как вам лучше. Фото Василий Кузьмичёнок
Большинство песен у чайфов очень светлые. Шахрин говорит, что позитивный настрой перешёл к нему по наследству от отца и деда Зал у меня был "Шахрин находит приключения везде», но смотрите как вам лучше. Фото Василий Кузьмичёнок
Большинство песен у чайфов очень светлые. Шахрин говорит, что позитивный настрой перешёл к нему по наследству от отца и деда Зал у меня был "Шахрин находит приключения везде», но смотрите как вам лучше. Фото Василий Кузьмичёнок1/3

За неделю до своего дня рождения и концерта в Москве солист группы "Чайф" Владимир Шахрин устроил офисник в редакции Metro.

– Жители волшебного королевства, включайте свои гаджеты! – в шутку обратился Шахрин к зрителям онлайн-трансляции. – Это из "Золушки", неужели не узнали цитату? Вот оно, новое поколение, уже фразами из фильмов не разговаривает.
Владимир откинулся на стуле, провёл рукой по струнам гитары, улыбнулся и как будто помолодел: рукава расстёгнутой рубашки закатаны, глаз горит, шляпа лихо заломлена на затылок – будто бы Шахрину тоже снова 17.
– Я сегодня в 4 утра встал, поехал в аэропорт, потом приехал, с Белорусского вокзала вышел – а тут квест такой! Сплошные загородки, а между ними дырки какие-то, и надо понять, в какую из них идти, чтобы попасть на ту сторону. Приключение!
За полтора часа в редакции он успел не только спеть пять песен и научить наших зрителей правильно петь "ой-ё", но и рассказать с десяток историй.

Про день рождения
"У меня день рождения 22 июня, это траурный день в стране, и устраивать свистопляски как-то неуместно. Так что 22-го из Екатеринбурга приедет семья, мы отметим в узком кругу. А 23 июня уже концерт в саду "Эрмитаж", и после него отпразднуем уже всей компанией.
В прошлый раз в Эрмитаже сделали экспериментальную программу. Гарик Сукачёв тогда после концерта пришёл, говорит: "Я 70 процентов этих песен не слышал. Это всё новые?" Я говорю, нет, старые. Поэтому мы в этот раз мы решили сделать программу наоборот из очень известных песен".

Про Москву
"Я наблюдаю за друзьями, которые уехали: никто не написал песен лучше, чем в Екатеринбурге, никто не стал жить лучше.
Чтобы жить в Москве на том же уровне, на котором живём в Екатеринбурге, нужно было бы пахать в два раза больше, а это значит, подписываться под концерты, которые не очень хочется играть. Артист запрыгивает в колесо, как белка, и бегает там по кругу. И в итоге концерты перестают быть для тебя событием. Отыграли и пошли вечером чай пить. Да и для публики это тоже перестаёт быть событием".

Про "Нашествие"
"Мы в этом году решили отдохнуть от него. Я завидую тем, кто приезжает на фестиваль, но для артиста всё выглядит иначе. Нас привозят на базу отдыха, сидим, ждём. Потом привозят на фестиваль – ты видишь праздник жизни, но где-то там. Долбят низкие частоты, какие-то пьяные люди: "Можно с тобой сфотографироваться?" Ты прячешься в овощной палатке – там поляна накрыта хорошая, но это всё равно овощная палатка – и ждёшь. Потом подходит очередь, выходишь на сцену и видишь этих счастливых людей. Как у попугая с клетки покрывало снимают – ты крылышки расправил, 40 минут отыграл – бац! – снова накрыли, посадили в автобус и увезли. Вот и всё "Нашествие".

Про подарки артистам
"Дарите или что-то совсем  маленькое, или что-то, что можно съесть и выпить этим вечером. А то нам это за собой весь тур таскать".

Про мат
"Я восемь лет проработал на стройке монтажником и слышал лучшие образцы мата. И когда дочки губернаторов матеряться, мне прям обидно за великий могучий русский матерный язык. зачем они это? Смысл убивают"

Про желающих выпить
"Выпить с артистом – это в людей святое. Вот есть поход в баню, есть интимная связь. "Выпить" где-то по середине, уже почти-почти".

Про альбомы
"Сейчас никто не покупает альбомов. Радиостанции берут несколько песен, скачивают тоже по одной., очень мало кто скачивают альбом целиком. Вот у нас есть альбом "Теория струн" с  симфоническим оркестром, мы его возим с собой на концерты. Там он продаётся, а больше нигде. Песни у нас выходят, сейчас делали две кавер-версии к лету на песню  Димы Ревякина "Сансару" и на "Вальс" Толика Крупнова – вот сейчас они появятся на радио. Мы репетируем новые песни, когда их наберётся на 50 минут, будем делать альбом. Так было в 50-х."

Про "Ой-ё"
"Я вернулся с одного концерта, говорю жене: Вот смотрю концерты иностранные и там стадион поэт и он прям поёт. А что ж наши орут-то?" Я понимаю, что они громче нас, вообще мимо тональностей, мимо всего, но видимо от этого "ой-ё" что-то… раскрывается.

Про техникум
"В строительный техникум мы поступили, потому что нам хотелось сохранить наш школьный ансамбль, а сюда мы могли всем составом поступить, потому что там моя мама работала и дедушка, – вспоминает Шахрин. – А потом оказалось, что это очень хорошая, правильная профессия. Результаты твоего труда остаются надолго. Я всё ещё езжу по городу и вижу: вот это я строил, и вот это".

Про веники
"Иван Ургант любит баню. Поэтому я ему связал два веника – хобби у меня такое. Это же целое искусство! Хороший веник, если его в руку взять, он как Gibson Les Paul (популярная модель электрогитар Gibson, один из символов рок-музыки. – Прим. ред.). У меня там свежая берёзка, веточка молодой пихты, веточка кедра, серебристая полынь – это божоле с восточных склонов!"