Телепремьера "Формулы любви" состоялась 30 декабря 1984 года – в эпоху, когда об экстрасенсах, мистике да и графе Калиостро массовая публика мало что знала. В основу сценария картины легла написанная в 1921 году повесть Алексея Толстого "Лунная сырость", затем переименованная автором в "Графа Калиостро". Года за три до Толстого русский поэт-эмигрант Михаил Кузьмин тоже обратился к теме и написал "Чудесную жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро". Существует версия, что у автора сценария фильма Григория Горина была книга Кузьмина, которого не печатали в СССР до 1986 года. Горин значительно переработал текст Толстого: от литературного первоисточника сохранилась только общая фабула, да и в финале у Толстого оживает не статуя, а портрет на стене.
Создатели фильма понятия не имели, как зрители отнесутся к его достаточно нетривиальной тематике, однако уже на следующий день после премьеры, 31 декабря, стало ясно, что получился хит: съёмочная группа отмечала в ресторане день рождения Семёна Фарады, и какие-то незнакомые люди спели ему знаменитое "Уно, уно, уно, ун моменто".
– Марк Захаров и Григорий Горин были самыми весёлыми людьми в московской культурной тусовке, – рассказывает киновед Александр Казакевич. – Я не знаю, спали ли они ночами. После окончания каждого спектакля в Театре сатиры Марк Захаров, Григорий Горин, Андрей Миронов, Александр Ширвиндт и Михаил Державин отправлялись на поиски приключений. Например, они наряжались привидениями, приезжали на дачи, заглядывали в дачные окна и улюлюкали. Или могли пойти провожать Андрея Миронова с железнодорожного вокзала на гастроли в Ленинград, а сами после этого садились в самолёт и потом встречали его в Северной столице. Такие шалости могут позволить себе только люди, которые умеют преобразовывать культурное пространство.
Своими воспоминаниями о Марке Захарове поделилась дочь режиссёра Александра Захарова. "Формулу любви" я не пересматриваю, – призналась она. – Мне немножко больно, отца нет, очень много изменилось, мир для меня рухнул. Но меня очень греет зрительская любовь ко всему, что он создал. Я всегда соотношу свои мысли и поступки с тем, как отец мог бы на них отреагировать".
Сплав юмора и тоски
Марк Захаров снял "Формулу любви", когда ему исполнился 51 год. После этого он создал "Убить дракона" и больше не снимал. Он ушёл из кино, потому что хотел делать что-то о современности, а потом начался кризис. Все понимают, что его фильмы добрые и прекрасные, а для меня они – сплав юмора и тоски по прекрасной жизни, о которой мы все мечтали. Картины Марка Анатольевича разошлись на цитаты и поговорки, но, вообще, это загадка – почему кто-то остаётся в истории, а кто-то нет.
Переломные моменты
Ничего особенно мистического на съёмках не было, кроме преследовавших нас травм. В сцене танца я сломала палец на ноге, на что папа сказал: "Ну, будешь танцевать без пальца". Камеру поставили чуть-чуть иначе, я там как-то подпрыгивала, чтобы было не очень заметно, как я хромаю, и мне стали говорить после этого: "Вы знаете, вы такая балетная". Интересно, что я до сих пор с этим ощущением "балетности" живу. Исполнитель роли графа Калиостро Нодар Мгалоблишвили тоже сломал ногу, причём в первый съёмочный день: дальше его возили на коляске. Но тем не менее он всё равно сыграл замечательно, а озвучивал его Армен Джигарханян.
Ноги, голос и песни Гладкова
Кроме голоса, ноги в фильме у Нодара Мгалоблишвили тоже не его собственные, а композитора Геннадия Гладкова. Геннадий Игоревич много подарил этому фильму кроме своей музыки: главному герою – ноги, Семёну Фараде – голос, и, кроме того, он произносит знаменитую фразу "С кого ж такую лепили?"
За Фараду Гладков поёт в эпизоде с известной песней "Донна белла маре", причём когда Фарада вместе с Александром Абдуловым гастролировал, то везде рассказывал, что в фильме пел сам. Гладков сочинил песню, что называется, с разбега: Марк Анатольевич попросил его придумать неаполитанскую песню для дуэта Абдулова и Фарады, Гладков сел за рояль и сразу заиграл и запел эту псевдоитальянскую абракадабру, которую сочинил на ходу. Интересно, что когда в "Госкино" принимали фильм, то потребовали обязательно перевести на русский иностранный текст – пришлось делать перевод.
Как-то в детстве я была вместе с родителями в санатории Дома композиторов в Рузе, и из каждого окна там неслась песня Гладкова "Ничего на свете лучше нету". Когда они работали вместе, отец приходил к нему с диктофоном, записывал и всегда говорил: "Только ничего не меняй, потому что это здорово".
"Приходи на сеновал"
Перед съёмками сцены на сеновале мы с Александром Абдуловым лежали в сене в ожидании, пока съёмочная группа поставит свет, и Абдулов мне говорил: " А ты знаешь, что в сене водятся разные клещи и букашки, которые залезают в одежду и потом кусают". Я была в ужасе, а Абдулов от долгого ожидания съёмок эпизода уснул.
Пристегнуть факел к Абдулову
Московский театр имени Ленинского комсомола стал называться "Ленкомом" после гастролей в Париже, для которых придумали такое сокращённое название. В "Юноне и Авось" Абдулов выскакивал на сцену с факелом и размахивал им – это было очень здорово и эмоционально. В Париже французы на репетиции посмотрели на Абдулова и сказали Захарову, что этому артисту факел нужно пристегнуть наручниками, потому что у него такой безумный взгляд, что они боятся, что он может кинуть этот факел в зал. Марк Анатольевич использовал всё своё красноречие, чтобы убедить французов, что этого ни в коем случае не случится: Александр Гавриилович комсомолец, он абсолютно адекватный и предсказуемый человек.