17 июля Аукционный дом "Литфонд" в очередной раз проведёт торги, посвящённые редким книгам, автографам, фотографиям и историческим бумагам.
Центральное место в каталоге торгов занимают два письма Иосифа Бродского к композитору Борису Тищенко – уникальные архивные документы, ранее публиковавшиеся только в научной литературе.
Оба письма поступили из собрания вдовы композитора – арфистки и профессора Петербургской консерватории Ирины Донской-Тищенко. Стартовая цена каждого составляет 600 000 рублей.
Борис Тищенко – ленинградский композитор, ученик Дмитрия Шостаковича. Он познакомился с Бродским в 1959 году в литературно-музыкальном кружке петербургской консерватории, в котором Бродский участвовал в качестве приглашённого поэта. Молодому поэту тогда было 19 лет, Тищенко на год старше. "Потом мы как-то сблизились, в филармонию стали ходить вместе, в гости друг к другу, он мне читал стихи, я ему музыку показывал свою. У меня дома завелись настоящие поэтические чтения и музицирования", – рассказывал потом Тищенко в одном из своих интервью.
Встреча с Тищенко была судьбоносной для Бродского: у него дома в марте 1962 года он познакомился с художницей Мариной Басмановой, которая скрывается под посвящением "М.Б." в многочисленных стихотворениях поэта. Бродскому ещё не было 22 лет, Марина двумя годами старше. Она стала матерью его сына Андрея спустя пять лет. Ей он посвящал стихи до последних дней своей жизни, уже находясь в эмиграции. "Я был только тем, чего ты касалась ладонью", – эти знаменитые стихи о Басмановой он пишет в 1981 году уже в Нью-Йорке.
Первое из писем к Тищенко, представленных на аукционе, датировано июлем 1962 года: со дня встречи с Басмановой не прошло ещё трёх месяцев. Бродский хандрит, его измучили ленинградские жара и дождь, но без пиджака он, стесняясь своей фигуры, выйти на улицу не может, что при такой погоде – "смерть". Вот и сидит весь день дома: "Единственное, на что меня хватает – говорить гадости самому себе... Я сижу за столом. Сквозь белую штору льётся свет. Телефон безмолвствует. В голове – воздух".
"Не знаю, как сложится лето, – пишет он дальше. – Кажется, я поеду на рудники, в шахты. Кажется, что пойду работать на завод: я ведь фрезеровщик. Кажется, поеду в Тарусу. Вот что-нибудь одно из этих трёх. Какой-то духовный застой".
Пишет он и о Басмановой, об отношениях с которой он Тищенко как близкому другу всегда рассказывал. Судя по всему, с ней он ещё не встречается, потому что сообщает, что одинок.
"Марину я видел. Совершенно бессмысленная встреча, – пишет Бродский Тищенко. – У меня вообще на её счёт не всё в порядке внутри – можешь отнестись к этому с подозрением. Пригласила меня на 14 в дом отдыха – почитать стихи. Это для меня сейчас самое отвратительное – не так желательно".
"В мире всё как-то компенсируется. Вот я, например: совершенно одинок, но и не несчастлив; совершенно бездеятелен, но зато талантлив; не имею денег, зато масса иллюзий". Иосиф Бродский, поэт
Второе письмо к Борису Тищенко, отправленное поэтом уже из США в 1972 году, написано на трёх открытках. В это время он занимает должность "приглашённого поэта" (poet-in-residence) в Мичиганском университете в городке Анн-Арбор. Бродский делится своими впечатлениями об Америке, которая кажется ему "не слишком американской", а "скорее, мусульманской":
"Ощущение у меня – как от Средней Азии... Молодые люди валяются там и сям на асфальте, как бы сливаясь с природой, и вроде ничем не заинтересованные. Кроме, может быть, марихуаны".
Бродский опять хандрит, описывая свои впечатления от того, что видит, замечая: "Беда этой жизни, что чувств не вызывает".
"Процесс адаптации затягивается. Порой кажется, что ещё не начинался. Америка – хорошая страна, но у меня ещё нет в этом уверенности", – пишет поэт.
Заканчивает Бродский письмо своеобразным поэтическим завещанием:
"Поклонитесь от меня Крюкову каналу: жаль, что моё отражение в нём не затвердело. Памятник мне ставить нужно – там".
Среди других литературных и книжных редкостей на предстоящем аукционе также выделяется прижизненное издание поэмы Владимира Маяковского "Про это" (1923 г.) с фотомонтажами Александра Родченко. Книжный раритет оценивается в 130 000 рублей.
Прижизненные издания и книги русского авангарда обычно очень дороги на аукционах, однако, несмотря на немаленькую цену, книга Маяковского всё же существенно дешевле в стартовой цене, чем письма Бродского. Причина – в уникальности писем, которые, в отличие от тиражной книги, существуют в единственном экземпляре.
По словам руководителя книжного отдела Аукционного дома "Литфонд" в Санкт-Петербурге Михаила Карташёва, письма Иосифа Бродского уже уходили на аукционе за сумму более 1 млн руб. Представленные на нынешних торгах письма поэта также уникальны по содержанию и хронологии: первое, 1962 года, имеет отношение ко времени, когда поэт только начал приобретать известность за пределами Ленинграда, незадолго до ареста и ссылки, а второе, 1972 года, написано уже в эмиграции в США, где Бродский прожил до конца жизни.
– Дополнительную ценность придаёт и личность адресата – композитор Борис Тищенко, а также факт публикации писем в посвящённой ему монографии, подготовленной вдовой маэстро, – подчёркивает эксперт.
Что касается издания поэмы "Про это" Маяковского, его максимальная стоимость на торгах составляла 650 000 рублей – речь шла об экземпляре с автографом Лили Брик, возлюбленной поэта. Обычные экземпляры без автографа уходили максимум за 160 000 рублей.
– Рынок демонстрирует: подлинный автограф культовой фигуры зачастую ценится выше, чем редкая, но тиражная книга, – говорит Михаил Карташёв.
Библиофилов на торгах также наверняка заинтересует сборник Марины Цветаевой "Из двух книг" (1913 г.) – раннее издание, в котором поэтесса представила избранные стихи из первых двух сборников. Начальная ставка – 90 000 рублей.