В роскошном отеле Акапулько отдыхает состоятельная семья, которая, кажется, прекрасно проводит время. Вроде бы жена (Шарлотта Генсбур) слишком увлечена работой и тайком поглядывает в телефон. Уже почти взрослые дети просто расслабляются у бассейна и за игрой в домино. А тихий-тихий вроде бы муж (Тим Рот) странно улыбается и словно бы поглядывает на них со стороны.
Capella Film
Тим Рот в фильме "Закат", режиссёр Мишель Франко.
Внезапный звонок о болезни родственницы выдёргивает из курортного рая. Семья едет в аэропорт, когда по телефону сообщают, что она умерла. Перед самым самолётом выясняется, что мужчина потерял паспорт. Пообещав всё уладить, он провожает родных и едет в ближайший отель. В номере он распаковывает вещи. Паспорт лежит в его сумке на видном месте.
Премьера “Заката” состоялась на Венецианском кинофестивале, а трейлер фильма обещал нечто невероятно загадочное. Тэглайн тоже всячески на это намекал: “Иногда лучше не знать чужие секреты”. Секреты в фильме действительно есть, но их скрывают только от зрителя. Из-за этого почти невозможно рассказывать не только о сюжете, но и о персонажах фильма, чтобы избежать спойлеров. Но это не проблема: зрители любят, когда у фильма загадочное лицо. Вопрос в том, стоило ли оно в данном случае того? Фильм держит на крючке до финала, после которого можно почувствовать разочарование. Мы были уверены, что смотрели триллер, а оказалось, что драму, в которой не дожали с экзистенциальной проблематикой, прикрыв отсутствие смыслов загадочностью. Почему не едет домой? Почему врёт?
На претензии мексиканский режиссёр Мишель Франко отвечает каменным лицом, холодной статичностью камеры и общей немногословностью, как во всех своих фильмах. Его отмеченная Каннским фестивалем драма “После Люсии” о садистской жестокости школьников отличалась таким же безучастным взглядом. Это не препарирование зла и ужаса, как у Пазолини, которым Франко определённо вдохновляется. Это простая констатация факта. Вот есть зло, вот есть ужас. Живите теперь с этим. Сейчас есть Тим Рот, которому мерещатся свиньи и который не отвечает на вопрос, почему он не едет домой, ни Генсбур, ни зрителю. Всё бы ничего, но такое впечатление, что на этот вопрос Рот не ответит и сам себе.
Фильм плодит вопросы, вызывающие только раздражение. Если это было, например, о трагедии медленного умирания, зачем тут два раза быстро стреляют, будоража сонную меланхолию персонажа? Если об изначальной бессмысленности существования, о чём тут грустить? И кого нам должно быть жалко в море равнодушия, источаемого Ротом? Не даёт ответа.
Рот, впрочем, держится молодцом. Его вызолоченные яростным светом трогательные медные ресницы, его куриные бледные ноги, его идиотическая улыбка тянут на отдельный шедевр. Генсбур, как всегда, эстетически упоительна. Свиньи пугают, как у Пазолини в “Свинарнике”. Жизнь кончается смертью. Спасибо, конечно, Франко, что он всё это заснял и нам напомнил. Непонятно только зачем.