Сергиевская игрушка получила новую жизнь

В самом начале 90-х Николай Антишин, уже выпускник художественного училища, работал бутафором-декоратором, занимался офортом и линогравюрой. На одной из выставок в Манеже он случайно заметил работы мастера Александра Варганова, которые находятся в коллекциях Государственного исторического музея и других российских музеев. Мастер не просто восстановил так называемую маховую резьбу, но и придал ей новый смысл, звучание.

—  Меня его работы потрясли до глубины души,  и это повлияло на мой выбор профессии, — вспоминает Николай.  —  Когда-то до армии я делал разные поделки из дерева, вырезал —  в общем кое-как владел топором и прочими столярными инструментами, особенно ножом. Точить грамотно меня ещё  дед научил. Я устроился в столярку, где работало тогда очень много старых мастеров. Это было время, когда стали восстанавливать храмы. Заказывали иконные доски, иконостасы, было чему и у кого поучиться. Занимался реставрацией мебели, изготовлением деревянной посуды и резных шкатулок. Тогда же стал пытаться вырезать фигурки. 

Ещё одним поворотным моментом в жизни Антишина стала встреча с художником Вадимом Соколовым.

—  Многому я научился у него, "из-под руки",  как говорили в старину, —  продолжает Николай. —  Он много делал работ в народном стиле. То,  что получалось у меня, ему понравилось. Одновременно я постоянно изучал работы Варганова, его метод резьбы. Через какое-то время мне удалось познакомиться с Александром Николаевичем. Он очень радушно меня принял, оценил мои старания, даже подарил мне свои работы и дал много полезных советов.  

С маху режем-рубим горбушку

И что ж там за секрет-особенность у Сергиевской игрушки, что она так хороша и неповторима? Оказывается,  у мастера на столе не стамески и пилы, а "богородский"нож. Небольшие фигурки можно резать ножом, отсюда название —   "маховая" или "смашная", то есть с маху, сразу режут заготовку, без предварительной зарубки топором и обработки стамесками.

Отсекают всё лишнее, как говорил Микеланджело, в данном случае от трёхгранного полена, которое нарекли "горбушкой". Ещё  заготовки называют "балбешки", а мастеров — "балбешники".

—  Три грани полена в совокупности дают  объём, — проводит ножом по рельефу заготовки мастер. —  Мастера для скорости просто откалывали, отщепляли всё ненужное ножом, иногда почти не выглаживая, особенно сзади, всё равно в "красилке" зашкурят и покроют левкасом (художественный меловой грунт на клею.    —  Прим. ред.). Из мелких "чурочек" и "щепы" делались фигурки поменьше. Отсюда другое название — "щепной товар". 

Николай уточняет, что товар подразделялся на "белый" и "серый".

—  "Белый" —  это,  как правило,  хорошо вырезанные, детализированные скульптуры, которые имели самостоятельное значение, их можно было не красить. А "серый" —  это заготовки попроще, которые потом покрывали левкасом и  раскрашивали. Из "белья" делались и более дорогие образцы, для интерьера, которые тоже предварительно покрывали левкасом, а затем раскрашивали более тщательно. 

Наблюдая за работой мастера, ловишь себя на мысли, что это комплекс простых, но точных "порезок" одним ножом. 

—  С одной стороны, этот промысел такой народный, простой и бесхитростный. С другой — требует от мастера не только навыка обращения с ножом и умения рисовать, а также широкий кругозор и насмотренность. Важно хоть какое-то понимание не только классического, но и современного искусства. Кстати, Варганов в этом смысле был очень продвинутым художником, понимал и тонко чувствовал не только традиционное, но и современное искусство, черпал вдохновение во всех его проявлениях. Его творчество, безусловно, можно назвать новаторским, хотя истоки его и уходят вглубь корнями. Именно так поступали и поступают наиболее значимые художники и скульпторы.