Советский художник Павел Корин работал над оформлением пяти станций Московского метрополитена. Посещая "Павелецкую", "Смоленскую" и "Комсомольскую (кольцевую)", мы видим его мозаику, а на "Новослободской" наслаждаемся ещё и витражами. Также он поработал над украшением "Арбатской", однако здесь его задумки реализованы не были.
Первой станцией, к которой он творчески прикоснулся, стала "Комсомольская (кольцевая)".
– Эскиз к этой станции нам предоставила Государственная Третьяковская галерея, – рассказывает Metro Никита Голованов, куратор выставки. – Он выполнен на бумаге маслом с добавлением сусального золота. Павел Корин был из семьи потомственных иконописцев, и тема церковного зодчества была ему не чужда. Обилие золота в его мозаиках отсылает нас прежде всего к церковному убранству. Возможно, с этим связано и то, что у его работ для метро судьбы непростые.
На своде центрального зала "Комсомольской" изображены восемь сюжетных плафонов, посвящённых историческим личностям и событиям. Один эскиз Корину пришлось переделать во время строительства станции.
– Руководство сочло, что лик Христа на знамени слишком иконописный, явный, – объясняет Никита. – Корин в дневниках вспоминал: "Лик Спаса заставили испортить. Противно, гадко". Но выбора у него не было. Этот фрагмент он переписал, добавив складку на лик Христа. Всех это устроило. После оформления станции Павел Дмитриевич писал: "Несмотря на все недостатки, мозаики живут, живут жизнью торжественной, в них есть взволнованность, есть творчество".
Корин был очень требовательным и настоял, чтобы мозаичную мастерскую, которая была организована в Ленинграде под Исаакиевский собор, перенесли в Москву. Место для неё нашли в метродепо в Измайлово, и почти все мозаики, созданные для "Комсомольской", собирались там под чутким руководством художника.
– Второй эскиз необыкновенной красоты – если присмотреться, можно увидеть, как сусальное золото замерло, сохранив след художника, – создан к мозаике "Александр Невский" для станции "Арбатская" Арбатско-Покровской линии. Он из собрания Рыбинского государственного историко-архитектурного и художественного музея заповедника.
Внимательные пассажиры наверняка замечали, что на сводах центрального зала есть лепные рамы. В них по первоначальному проекту должны были располагаться мозаичные плафоны по эскизам Корина на историческую тему. Но по разным причинам согласование затянулось, утвердить не успели.
Вскоре умер Сталин. Началась борьба с излишествами, вышло постановление типового проектирования, и этим мозаикам уже на станции места не было.
После смерти Сталина Корину пришлось переделать три работы на станции "Комсомольская (кольцевая)". На плафоне "Взятие Рейхстага" из фрагмента изображение вождя убрали, на двух других – "Парад Победы" и "Вручение гвардейского знамени на параде 1941 года" – мозаику пришлось полностью переделывать. Художник создал новые эскизы, по ним были собраны плафоны, которые сегодня украшают станцию.
– Ещё четыре эскиза Корина представлены в зале, где рассказывают о флорентийской мозаике. Их предоставил Самарский областной художественный музей, – продолжает Никита. – Фриз для оформления вестибюля "Смоленской" Арбатско-Покровской линии метро посвящён победам русской армии в разные годы. Работая над ним, он смешал смальту с флорентийской мозаикой. На орден Победы добавил кусочки стекла, которые напоминают своим сиянием драгоценные камни.
Есть и два нереализованных эскиза: на одном изображён портрет Сталина, как Верховного главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны, а на втором – портрет Багратиона.
– Ни один из этих портретов в окончательный вариант мозаики наземного вестибюля "Смоленской" Арбатско-Покровской линии не вошёл, – рассказывает Никита Голованов. – Композицию фриза завершает золотая мозаичная звезда в куполе. И её обрамляет торжественный венок, на эскизе он прекрасно прорисован. Его Павел Дмитриевич выполнил в необычной для того времени технике – основу венка он написал по мокрой штукатурке, а венок прописал яичной темперой, которую сам приготовил. Для монументального искусства этот приём редкий, в основном он характерен для иконописной школы.