С коронавирусом в столичных госпиталях борются и Дух Святой, и души людей

Мы выяснили, зачем священники и православные волонтёры идут в «красные зоны» и как, по их мнению, меняется человек, оказавшись на грани жизни и смерти
С коронавирусом в столичных госпиталях борются и Дух Святой, и души людей
Михаил Ерёмин
Среди желающих увидеть священника представители самых разных возрастов и занятий. Большинство из них – люди воцерковлённые.

Время подумать о душе

Наверняка многие не знают, но в Москве работает круглосуточная «горячая линия», по которой заболевшие COVID-19 или их родственники могут пригласить православного батюшку в больницу или домой. По словам священника Георгия Фирсова, который посещает один из ковидных госпиталей столицы, в большинстве случаев пациенты хотят приступить к таинству исповеди, причастия или соборования – чтению особых молитв о выздоровлении  болящего.

 – Попав в больницу или оказавшись запертым в квартире, человек вырывается из привычного ритма, и у него появляется время переосмыслить свою жизнь, – объясняет отец Георгий. – Часто люди понимают, что с кем-то нужно помириться, кому-то позвонить, что-то наладить.  Бывает, что муж держит обиду на жену за поступок, который она совершила лет 30 назад, и это чувство не даёт ему покоя.  Поэтому, заболев, человек открывается для разговоров на глубокие, серьёзные темы, особенно если он понимает, что исход болезни непредсказуем.

 О том, что он и сам может заразиться «короной», батюшке, по его словам, «просто некогда думать». К тому же меры предосторожности сводят риск заражения к минимуму: священники, как и врачи с добровольцами, находятся в специальных костюмах, а элементы церковного облачения, которые надеваются поверх костюмов, из госпиталя не выносятся. 

– Больных коронавирусом я посещаю с самого начала пандемии, – говорит отец Георгий. – Что именно рассказывают мне пациенты, я сообщить не могу, поскольку существует тайна исповеди. Скажу лишь, что это вечные темы, которые не отличаются от допандемийных времён. 

Такое вино и пить не грех

Священник Дмитрий Селивановский, который регулярно бывает в «красной зоне» различных больниц города, вспоминает, как на «горячую линию» обратились жена и мама мужчины по имени Ярослав, который до начала пандемии хотел покреститься, но не успел. Он заболел коронавирусом и находился в реанимации на ИВЛ.

– Это была очень сложная ситуация:  как крестить человека, находящегося без сознания, на основании свидетельства его родных? – вспоминает отец Дмитрий. – По правилам церковные таинства не совершаются над человеком, находящимся без сознания. Но в православной церкви, помимо правил, есть принцип снисхождения и любви. Я попросил приехать в больницу родных, чтобы убедиться в их словах лично. После этого покрестил Ярослава, и он вскоре отошёл ко Господу. Это было непростым, но правильным решением. Святейший Патриарх Кирилл позже отметил, что именно так нам и надо поступать. 

Впрочем, со многими пациентами отец Дмитрий встречался и после их выздоровления.

– Один мужчина очень долго лежал в реанимации – 40 дней, – рассказывает батюшка. – Я неоднократно посещал его. Как-то он сказал мне, что, если выживет, обязательно привезёт грузинского вина. Потом его перевели в другую больницу, и я не знал, жив ли он. Прошло полгода. И вот буквально за несколько дней до нашего с вами разговора он неожиданно приехал в храм, где я служу, с грузинским вином и хорошим настроением. 

Не смогли остаться в стороне

Облегчить страдания больных стараются также добровольцы православной службы «Милосердие». 

– Волонтёры занимаются уходом за больными: помогают почистить зубы, постричь ногти, помыться, поменять постель или памперс, – рассказывает координатор добровольцев «красной зоны» в Сокольниках Мария Меринова. – Всему этому учат на курсах, которые проходит каждый новый доброволец.  Трудятся волонтёры в несколько смен,  каждая из которых связана с приёмом пищи. Ведь многие люди ослаблены, им тяжело есть самим. В таких случаях волонтёр приподнимает маску, даёт человеку ложку супа и надевает маску обратно. 

Мария рассказывает, что очень часто добровольцы начинают дружить с пациентами и занимать в их жизни заметную роль.

– У нас был подопечный по имени Сергей, который рассказал мне, что у него в этой же больнице в реанимации лежит жена Людмила, – вспоминает Мария. – Мне удалось найти её и передать привет.  Людмила очень обрадовалась и попросила передать мужу, чтобы он не плакал, ведь у него слабое сердце. Я передала это, а Сергей в ответ написал огромное письмо. Но вот только читать текст из-за маски Людмиле было неудобно, и она попросила меня. А там через каждые две строчки написано о том, как Сергей её любит, что она обязана справиться, и всё в таком духе. Сначала мы втроём с Людмилой и медсестрой плакали, а потом совместными усилиями написали ответ. В итоге и Сергей, и Людмила благополучно выздоровели. 

Доброта остановит болезнь

По словам Марии, среди добровольцев можно встретить издателей, директоров компаний, психотерапевтов и многих других. Всех их объединило желание помогать ближним в свободное от работы время. Одна из них – Александра Наумова, которая в повседневной жизни работает заместителем директора по воспитательной работе Свято-Димитриевской православной школы. 

– Когда ты попадаешь в «красную зону» первый раз, ты боишься сделать что-то не так, – говорит Александра. – Но вскоре страх перекрывается ощущением, что ты действительно здесь очень нужен.  Я помню, как мыла голову женщине после нескольких месяцев реанимации, а она плакала и непереставая говорила «спасибо». 

По мнению Александры, для человека в «красной зоне» большое значение имеет ещё и моральная поддержка.

– Среди моих пациентов была бабушка, которая на фоне болезни почти не ела, – вспоминает волонтёр. – И как-то в разговоре с ней я отметила, что у неё очень тонкие, ухоженные руки и красивый голос. Оказалось, моя подопечная профессионально занималась вокалом и играла в театре. Поделившись воспоминаниями, женщина сразу расцвела, у неё поднялось настроение, и сразу после этого она начала есть и набираться сил. 

Иногда, по словам Александры, пациенты не идут на контакт из-за психологического состояния на фоне ковида. 

– Могут и сорваться, и грубо ответить, – вспоминает она. – Мы в таких случаях никогда дальше сами не лезем и советуемся с врачами. Но, как правило, такие люди потом извиняются, и между ними и волонтёрами возникают доверительные отношения. 

Но если к больным добровольцы привыкают быстро, то привыкнуть к специальному костюму им куда сложнее.

–  Смена длится 3 часа, и это время в защите выдержать ещё можно, хотя поначалу было непросто, – признаётся Александра. – Впрочем, когда ты включаешься в работу, остальное уходит на второй план. Однажды у меня болела нога, и я боялась, что не выстою смену. Но как только я зашла на территорию, меня сразу охватило желание облегчить страдания окружающих. Как прошла боль, я и не заметила.