Когда вспоминаете съёмки в этом сериале, что первое и самое яркое всплывает в памяти?
– Сложно ответить. У меня не так психофизика устроена, образы не всплывают, когда о чём-то думаю. Это был хороший и интересный съёмочный процесс, как это обычно бывает у Андрея Сергеевича на площадке. Всё очень профессионально, хорошо организовано, крутые партнёры, команда... Рабочее счастье работать с великим, не побоюсь этого слова, режиссёром, ходить в фантастических нарядах и реализовать свою детскую мечту побыть кудрявой.
Как шла подготовка к роли Ариадны?
– Андрей Сергеевич давал список книг для изучения. Потом встречались с художником по костюмам, с гримёрами, решали, как будет выглядеть моя героиня. Андрей Сергеевич сразу придумал, что у неё должна быть буйная кудрявая причёска, неуёмная грива, такой мелкий бес. От этого образа и танцевали.
Это был не парик?
– Нет, парик в кино – сложная история, чтобы это выглядело естественно. С париками у меня всегда был опыт печальный. Здесь завивали мои волосы. На грим уходило по три часа, очень кропотливая работа с такой причёской – бедные мои волосы!
Осваивать специально ничего не пришлось для роли?
– Пришлось научиться курить, но так у меня это и не получилось. У меня там был такой мундштук из той эпохи. На проекте были очень талантливые художники-постановщики, художники по реквизиту – там очень много настоящего в кадре, в том числе и интересные детали, аксессуары для моей героини.
Ариадна – персонаж без конкретного прототипа в этой истории, изобилующей историческими личностями. И всё-таки какие-то отсылки к реальным героям можно найти?
– Этот образ собирательный. Что касается имени, то так звали дочку Александра Скрябина. У Ариадны был неистовый характер. Если не ошибаюсь, она в 16 лет сбегала из дома со своим учителем, потом была активисткой Французского Сопротивления. У Нины Берберовой есть такая книжка "Железная женщина" об эксцентричной и заметной женщине своего времени – баронессе Марии Будберг, известной как Мура. Оттуда были взяты очень многие детали, например, связь с Горьким, потому что у Муры была такая связь. Кроме того, для фильма "Рай" я очень много изучала этот период, когда Серебряный век переходил в смутную эру революции, и потом послереволюционное время в России. Это тоже всё пригодилось.
В чём вы видите основную роль своей героини в этой истории?
– Об этом лучше рассказал бы режиссёр и сценарист Андрей Сергеевич Кончаловский, для чего уж она была ему нужна. Но, вообще, Ариадна является таким очень ярким связующим звеном, нитью, соединяющей несколько мужских характеров. Со стороны посмотреть – можно подумать: вот это загнули! Но на самом деле так в жизни и бывает, что люди пересекаются самым невероятным образом и мир оказывается тесен для каких-то характеров. И Ариадна здесь связывает, казалось бы, совершенно неожиданных героев.
Встречали вы подобных роковых женщин в жизни? Какое у вас к ним отношение?
– Ну что значит роковая? Роковая женщина, когда мужчины за тебя бьются, тут немного другая история. Она скорее свободная и свободолюбивая, сама по себе. Страстный человек без тормозов, но с темпераментом и волей. Ариадна сама себе революция. У неё чёткие моральные устои. Из революционного движения она уходит, когда понимает, сколько горя и несчастья это приносит, что это совершенно не та романтика, о которой она мечтала, когда рисковала своей жизнью в начале. В ней, несмотря на всё, очень много хорошего и доброго.
Ариадна – эмоциональный нерв, отражающий переломную эпоху революционного периода. Если говорить про наше время, как бы вы описали портрет женщины, которая отражает его?
– Внутри эпохи трудно о таком говорить, это видно на расстоянии. Катаклизмы и технический прогресс, который мы пережили и которые продолжаем переживать, очень сильно изменили понятия "герой" и "героиня". Мы живём какими-то другими ценностями. Вечными остаются понятия, что такое больно, страшно, что такое хорошо, плохо, что такое любовь, но даже в этом мы как будто изменились. И любим уже иначе, исчезла некая тайна из чувственной стороны жизни.
У вас в сериале яркий образ не только психологически, но и визуально. Как вам гардероб Ариадны? Насколько комфортно было в этих ретроплатьях с оголёнными плечами, панталонах, вуалях?
– Наверное, это мечта любой женщины. Все эти наряды подчёркивают всё, что нужно подчеркнуть, и скрадывают остальное. Жаль, что мы такое сейчас не носим, это очень женственно и невероятно красиво. Дмитрий Андреев, художник по костюмам, предложил интересные варианты нарядов для той или иной сцены: какие-то платья были с оголёнными плечами, асимметричные, какие-то, наоборот, строгие, симметричные. Андрей Сергеевич хотел, чтобы у Ариадны было много халатов в стиле кимоно. Это тоже интересно в картине решено. Работа над образом состоит из очень многих элементов. Что-то искали из запасников, были антикварные сорочки, подбирались особые ткани и шили специальные наряды. Ботинки делал мастер из МХТ, он шьёт мне обувь на все мои чеховские спектакли. Его ботинки и сидят идеально, и выглядят шикарно, и абсолютно из эпохи.
После проектов что-то забираете себе? Или так не принято?
– Если актёр в хороших отношениях с художником по костюмам, с режиссёром и продюсером, то, бывает, везёт и тебе дарят что-нибудь, что особенно понравилось. Здесь мне подарили изумрудное платье в стиле Фортуни. Девочки-реквизиторши подарили мундштук, зеркальце, портсигар Ариадны.
В сериале множество героев, если не считать Ариадну. Кто ваш любимый и почему?
– Любимчиков нет, но, мне кажется, очень интересно здесь решён Сталин, он такой живой, обаятельный, с чувством юмора. Потрясающе решён Ленин. Мне очень нравится вымышленный персонаж, которого играет Юра Борисов, – Прохоров. Интересно разворачивается линия героя Алексея Тихомирова, молодого пианиста из аристократической семьи, которого, пожалуй, единственного по-настоящему любила Ариадна и которого она оставила, потому что любила. Максим Горький интересный, Распутин... Все эти персонажи неожиданно живые, с человеческим обаянием и проявлением. Нет никакой исторической "ходульности", к которой мы привыкли, взгляд на героев совершенно лишён штампов и шаблонов. Это, мне кажется, самое интересное.
Проект масштабный, снимался долго. В подготовке к нему и во время съёмок насколько сильно изменилась ваша жизнь? Насколько вообще меняются взаимоотношения с мужем, когда идут съёмки? Это сложный для вас период как для жены?
– Съёмки – это всегда строгая дисциплина и режим. На время съёмочного периода всё подчинено рабочему графику. Выходных очень мало, и, как правило, в эти дни были переезды из Москвы в Петербург или наоборот, потому что в основном в этих двух точках происходили съёмки. Обычно если снимается полнометражный фильм, то это 6, 8, ну, может, 12 недель съёмок, здесь же 16 серий. Снимали это 11 месяцев. Так же долго Андрей Сергеевич снимал "Сибириаду", но это было давно. Самым сложным было как раз выдержать этот марафон. Приходилось держать концентрацию, чтобы не растерять настрой и эмоциональный накал, ведь лично мои смены шли не каждый день, а по несколько дней в месяц. И за весом нужно было следить, чтобы лишний килограмм не был заметен в кадре.
У вас есть секрет, помогающий держать вес в узде?
– Меньше есть и больше двигаться. Как сказала Майя Михайловна Плисецкая – "пластырь на рот" и всё. Никаких других секретов тут нет.
Вам свойственно творить безрассудные поступки из-за страсти и любви, как вашей героине? Что самое неожиданное вы делали во имя чувств?
– Я человек гораздо более спокойный. У меня и жизнь другая, и судьба. Это нужно иметь такую свободу, как у моей героини. Она по большому счёту принадлежит только себе. В моей жизни гораздо больше обязательств и необходимостей, в которые помимо меня вовлечены и другие люди. Я не могу себе позволить быть безрассудной.
Скоро выходит фильм “Огненный мальчик”, где у вас как будто совершенно противоположный образ, очень сдержанной, властной и жёсткой героини. Можете сравнить этого персонажа с Ариадной, есть ли у них пересечения?
– Нет совершенно. В "Огненном мальчике" я играю женщину-чиновницу, очень тщеславную, которая всю свою жизнь и жизнь своих близких подчиняет своей карьере. И именно из-за это и случаются трагические события, которые заставляют её поменять приоритеты. Ариадна гораздо шире, у неё человеческие цели другого размаха и объёма. Когда она становится частью революционного движения, она хочет мир сделать лучше, а не карьеру свою построить. К Ариадне у меня больше симпатии и сочувствия как к человеку, который может и совершает ошибки, но всегда руководствуется искренними благородными желаниями, преследует какие-то масштабные благородные цели.