Каждую неделю на кладбище в Бронницах приходит темноволосая женщина с цветами. Останавливается у мемориала героя СВО Артёма Курапова. Долго смотрит на фото – и снова на мгновение ей кажется, что сын – жив, а всё происходящее – дурной сон...
Раз за разом она погружается в воспоминания о его подвиге.
Храбрость командира
Когда российские бойцы продвигаются в зоне СВО к врагу, то закрепляются на новой позиции, которую называют "нулевым рубежом". А чтобы враг не застал врасплох, роют впереди глубокую яму, похожую на нору, – с боковыми углублениями, где размещаются дозорные. Если противник атакует ночью, то дозорные первыми это видят – и предупреждают своих. При этом, обнаружив себя, бойцы могут попасть под обстрел, получить ранение или попасть в плен. А то и погибнуть.
В 2023 году Артём был уже командиром отделения. Часто сам спускался в яму дозорным, считая себя опытным, хорошо обученным бойцом, – и подменял молодых. Долгое время ему везло – когда враг начинал предпринимать какие-либо действия, Артём выбирался из ямы и, незамеченный, успевал добежать до своих. Но однажды везение закончилось.
10 сентября Елена узнала, что сын находится в госпитале. Ему предстояла операция – врачи давно говорили, что нужно извлечь осколки из спины. Ранение было получено некоторое время назад, но операцию откладывали. В тот день Елена порывалась приехать к сыну, но он отговаривал по телефону. "Тогда я сама приеду к тебе 15-го!" – твёрдо заявила она. В ответ услышала, что Артём будет ждать её с нетерпением.
На следующий день его прооперировали, и Елена немного успокоилась. Однако вечером 12 сентября сын позвонил и ошарашил: "Мама, ты только не волнуйся, я у себя в блиндаже. Ребятам помощь нужна, не могу бросить их!" Оказалось, Артём сбежал из госпиталя – с не до конца снятыми со спины бинтами, с обезболивающим, которое вкололи врачи по его просьбе (не знали, что пациент готовится к побегу), с антибиотиками, которые взял с собой...
– Он совершил подвиг на очень сложном направлении – Артёмовском, – рассказывает Metro Елена. – С ранением вернулся на передовую, зная, что на "нулевой рубеж" пойдут бойцы из его отделения. Противник явился ночью. Позиции были окружены с трёх сторон. Это была спланированная атака, в которой враг, казалось, учёл всё... Кроме того, что в ту ночь со своим отделением находился отчаянный командир с позывным Курап. Он первым вступил в бой и ценой жизни спас своих ребят от верной гибели в окружении. Даже раненный в руку, перебинтовав её, Артём продолжал стрелять, вызывая огонь неприятеля на себя. Если бы не разрывная пуля, залетевшая ему под каску – снесла затылок, он мог даже выжить. А так – спас пятерых товарищей, но погиб. Помню, как узнала об этом, как бежала ранним утром по полю к блиндажу Артёма, не зная, что там не успели снять все растяжки! У блиндажа меня встретил его друг – Андрей. В руках – две лимонки. Оторопел: "Мам Лена, только успел поле чуть расчистить. Тебя чудом не зацепило!" Подумалось: если не говорит ничего про Тёму и улыбается, значит, сын жив! Но как только вошли в блиндаж, Андрей сказал: "Артёма больше нет. Примите соболезнования... Благодаря ему все бойцы остались живы".
Наконец осознав, что сына больше нет, Елена тяжело опустилась на стоявшие у стены ящики с припасами – и закрыла лицо руками.
Артёма посмертно наградили орденом Мужества.
"Мама Лена, куда ты под пули?!"
Бойцы называют её мамой Леной. Она часто спешит к ним в ДНР с гуманитаркой – иногда одна, чаще – с волонтёрами.
– Я всегда обнимаю всех ребят при встрече, даже незнакомцев. Ведь они прошли – и проходят – через ад, как и мой сын. Видели смерть друзей, сами были на волоске, – говорит она.
Многих сослуживцев Артёма знает по имени. Когда приезжает, нередко слышит: "Мама Лена, ну куда ты под пули? Это самый опасный участок дороги!" Но ей не страшно, ведь она – в прошлом следователь по особо важным делам. Профессия закалила характер этой женщины. Кураповой доводилось и участвовать в поимке банд, грабивших москвичей, и сталкиваться с матёрыми преступниками лицом к лицу. Не было при этом страха. Часто действовала на опережение, понимая психологию противника.
Так же и "за ленточкой" – не раз удавалось ей проскочить в часть на своём авто, за считаные минуты до обстрелов... Или нестись туда прямо под пулями – ей надо было непременно успеть к своим!
– Я не могу ребят подводить, им нужна наша помощь! На фронте всегда чего-то не хватает – тёплых вещей, продуктов, – объясняет она.
И вспоминает, как раньше ездила к сыну – с продуктами. Магазин располагался в 100 км от его части. Весь багажник она забивала картошкой, морковью, капустой – для вкусных и сытных супов.
Когда через полгода после гибели сына Елена возобновила поездки в его часть, то часто менялась в лице, подъезжая, – не отпускали воспоминания. Ребят, которые дружили с Артёмом, осталось не так много – некоторые погибли вскоре после него, другие получили ранения и были комиссованы.
Елену здесь всегда ждут. Один из бойцов как-то сказал: "Мама Лена, до встречи с вами я был как уголёк – готов был погаснуть, ничто не радовало. А тут посмотрел на вас, вы меня обняли, и понял: это вам помощь нужна... Но вы так держитесь! Поразился вашей стойкости. Спасибо, что делаете добрые дела!"
Есть ситуации, которые возмущают Елену. Например, когда в места, приближенные к боевым действиям, приезжают люди, далёкие от СВО, и начинают фотографироваться с уставшими солдатами, а потом размещают "заряженные позитивом" посты в соцсетях.
– Какая "позитивная поездка", как они пишут?! Это не прогулка в парке, это – СВО! – возмущается Елена. – Считаю, нельзя вот так пиариться, ради галочки и соцсетей – съездили, отметились, "зарядились". Вот если бы такие люди реально помогали бойцам, у меня было бы совсем другое отношение...
По стопам отца
Бывший начальник Артёма в "Мособлпожспасе" вспоминает, как не пустил своего сотрудника на СВО добровольцем весной 2022-го – у того родилась дочь. Но долго оставаться в стороне мужчина с сердцем воина не мог – пришлось отпустить...
У Артёма осталась вдова – Марина. Два их сына и дочь рано осиротели... Игорь, ещё один сын Артёма – от школьной любви, – после трагедии сам стал рваться на СВО, но ему было всего 16, не пустили. Тогда он вместе с бабушкой начал возить бойцам гуманитарку. И устроился в "Мособлпожспас" – всё-таки пошёл по стопам отца. Сейчас помогает мачехе.
Елена продолжает регулярно ходить на кладбище, носить сыну свежие цветы. Много сил женщина вложила в мемориал, придумывая эскизы. Она потратила на него чуть ли не последние деньги (более миллиона рублей). Но считает, Артём заслуживает того, чтобы память о нём сохранилась на долгие годы. Поэтому ходит по школам, когда зовут на "уроки мужества" (в том числе в гимназию, где он учился, – там есть музей с его вещами), ещё встречается с ветеранами – и рассказывает о сыне, о его подвиге.
Первое время ей приходилось непросто. От воспоминаний часто накатывало – но плакать было никак нельзя. Преодолевая это чувство, она собиралась с силами и начинала говорить о сыне твёрдым голосом – и уже не могла остановиться.
