«Не могу найти своих», – обращается ко мне дама в бирюзовом костюме, и хотя жестового языка я не знаю, интуитивно понимаю – нужно пропустить её на место в нашем ряду. На премьеру собрался почти целый зал. Всё потому, что масштаб в разы крупнее: больше ролей, актёров и даже дикторов – а значит, больше друзей и родственников на премьере!
АЛЕКСАНДР КУРКОВСКИЙ
По словам художницы спектакля Ольги Долговой, каждый костюм передаёт хобби и профессию героев пьесы, а их формы утрированы так, чтобы считываться на расстоянии
– Актёры в театре – это люди с разным слухом: слабослышащие, неслышащие вообще и слышащие с аппаратом. У меня в спектакле играет весь мужской состав и 8 актрис. Все говорят на языке жеста – кто-то мягко, кто-то жёстко. Сцена диктует свои условия, и любой жест должен становиться ясным, – рассказывает Metro режиссёр-постановщик спектакля Евгения Акс. – В позапрошлом году я пришла в Театр мимики и жеста, и мы сделали спектакль пластический. Теперь я рискнула – и, грубо говоря, за 2 месяца мы создали работу с текстом, с драматургией Гоголя.
«Ревизора» переводили на жестовый язык очень щепетильно, чтобы не утратить гоголевский смысл.
– Иногда на обсуждение одного слова уходило около 30 минут. Например, мне важно слово «инкогнито» в спектакле. А в жестовом языке есть слова «неизвестный», «тайный» или «секретный». И я выбирала форму жеста плюс значение, – делится подробностями режиссёр. – Очень важно, чтобы жест поддерживал ритм спектакля.
Мне кажется, я «прожевала» Гоголя очень скрупулёзно и подробно именно благодаря жесту. Мне нужно было разбирать практически каждое слово. Евгения Акс, режиссёр-постановщик «Ревизора»
Наконец свет погас, зал утих, а на сцене появилась девушка. Жестами она перевела просьбу диктора отключить мобильные телефоны. Тут же возникли пятеро дикторов, с перьями в руках они расселись на места вокруг сцены. И... спектакль начался.
Такие знакомые судья Ляпкин-Тяпкин в строгой форме с игрушечными щенками за поясом, попечитель богоугодных заведений Земляника с пятачком на лице, неуклюжие толстячки – мелкие помещики Бобчинский и Добчинский – забегали по сцене – в городе прошёл слух, что едет РЕВИЗОР!
– Смотри, да, да, ты! – безмолвно угрожает кулаком Городничий зрителю в первом ряду. – Я знаю, ты там серебряные ложечки крадёшь. Не по чину берёшь!
– Смешные они, не могу, – слышу позади себя.
Актёры в по-гоголевски говорящих костюмах играли мимикой, но молчали, выдавая реплики с помощью кистей рук и пальцев. Тем временем каждый из дикторов имел в арсенале по несколько персонажей для озвучки – меняя голос, они работали с актёрами в тандеме.
Играли в спектакле не только люди, но и стулья разной высоты – олицетворение чиновничьей иерархии.
– Когда они меняются на сцене стульями – это их соперничество, – объясняет Евгения Акс. – Они борются за будущее, и стулья – это их позиция в жизни.
Спустя 2,5 часа зал аплодировал коварному Хлестакову и обманутому Городничему, а вдоль сцены выстроилась очередь из желающих вручить цветы актёрам.
– Мой папа здесь проработал 50 лет, – делится впечатлением зрительница Анна с шикарным букетом розовых хризантем. – Я бываю здесь нечасто, но могу с уверенностью сказать – уровень сильно вырос. И сегодня в Москве есть обычные театры, которые явно проигрывают.