– Какие-то иски приняты судами к рассмотрению, какие-то рассматриваются, какие-то будут направлены в ближайшее время, – уточнил Metro начальник пресс-службы ГУФСИН России по Свердловской области Александр Левченко. По его словам, окончательная сумма, которую потенциально будут взыскивать с осуждённых, пока неизвестна – всё будет зависеть от решений судов. "Приблизительно это несколько миллионов рублей", – сообщил Левченко.
Опрошенные Metro эксперты заверили – они не могут припомнить, чтобы такая сумма фигурировала в подобных делах. "В моей практике таких случаев не встречалось и у коллег тоже", – заявил, в частности, адвокат по уголовным делам, бывший следователь СК и прокуратуры Максим Сильвестри. Сам Левченко отметил, что согласно практике, сложившейся в его учреждении, в последние годы с беглецов взыскивались суммы размером от 900 до 47 тыс. рублей.
Как пишет РИА "Новости" со ссылкой на Нижнесергинский райсуд, каждое из учреждений ГУФСИН требует компенсировать с беглецов "материальный ущерб и расходы на поимку", ссылаясь на 102-ю статью УИК РФ (в ней говорится об обязанности осуждённого "возмещать ущерб, причинённый исправительному учреждению, и дополнительные затраты, связанные с пресечением его побега").
Иски поданы к 24-летним Александру Черепанову и Ивану Корюкову (внесены в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга) – таким образом, им грозит не только увеличение срока отбывания наказания. Они бежали 1 сентября – первого задержали 8 сентября, второго – 15-го. Разыскивали их в том числе и в соседних регионах. Дело стало резонансным. Как сообщал портал E1, руководитель СИЗО-1 подполковник Алексей Киселёв после инцидента ушёл со своего поста "на пенсию”, а 10 сотрудников СИЗО получили “предупреждение о неполном служебном соответствии”.
В пресс-службе ГУФСИН сообщили Metro, что в таких ситуациях, как с побегом двух заключённых, "всегда подаются иски", в том числе и за пресечение побега:
– Затраты зависят от времени поиска, числа сотрудников и техники, в нём участвующих. Эти заключённые должны возместить следующие затраты: выплата сверхурочных, суточных сотрудникам пенитенциарной системы и участвующих в розыске, затраты на горюче-смазочные материалы, амортизацию автотранспорта, питание сотрудников и служебных собак, – рассказал Левченко.
Подобная практика не нова. В августе 2021 года Горьковский суд рассмотрел иск исправительной колонии № 8 к заключённому. Учреждение потребовало тогда взыскать с него больше 115 тыс. рублей – компенсацию сотрудникам учреждения за работу в сверхурочное и ночное время, стоимость бензина. Суд вынес решение в пользу колонии. Объединение нескольких структур ФСИН при подаче исков – тоже известная практика. В 2013 году в Забайкальском крае сбежал из колонии-поселения нерчинской ИК-1 заключённый, через 9 дней его задержали в Могочинском районе – суд взыскал с него 60 000 рублей (часть – в пользу краевого УФСИН, часть – в пользу ФКУ ИК-1).
Но объединение сразу восьми структур ФСИН в одном деле и столь крупная сумма исков – то, что выделяет это событие из числа рядовых.
Есть ещё особенность. Компенсация за материальный ущерб по статье 102 УИК в таких случаях – обычное дело (поджог, разбитые стёкла, порча газона или колючей проволоки и так далее). Эксперты больше удивляются, что с заключённых хотят взыскать приличные деньги, потраченные на пресечение их побега. "Это реально экзотика", – например, говорит Metro член Общественного совета ФСИН России Ева Меркачёва. Она считает, что столь крупную сумму с заключённых вряд ли будут взыскивать.
– Это их (ФСИН. – Прим. ред.) непосредственная работа – ловить беглецов, – говорит Metro адвокат Максим Сильвестри. – И она оплачивается из федерального бюджета.
Адвокат Владимир Постанюк напоминает Metro, что на тех, кто содержит человека под стражей, тоже наложены определённые обязанности:
– Надо ещё выяснять, почему сбежали заключённые – есть ли халатность, кто недобросовестно отработал. Тогда соответчиком может проходить ещё и УФСИН, а истцом должна быть Генпрокуратура РФ.