Биологический музей отмечает своё 100-летие и чествует купца Петра Щукина

Кто в тереме живёт 

“Сказочный терем в Грузинах” — нетипичная выставка для Биологического музея. Она рассказывает не о "природных" экспонатах, а о здании, в котором он расположен, — самой приметной постройке на Малой Грузинской улице. 

Она действительно похожа на роскошный терем — с бриллиантовым рустом, как на фасаде Грановитой палаты Кремля, с окнами как на иллюстрациях к русским сказкам, с дивными воротами и крыльцом. В глубине двора — “терем” поменьше, с цветными изразцами и барельефом единорога. 

Музей отмечает своё 100-летие и воздаёт должное исторической усадьбе, в которой расположен. Эти здания хранят немало тайн, да и личность их бывшего владельца Петра Ивановича Щукина, купца, собирателя, мецената, достойна внимания. 

Найти десять отличий

На старых чёрно-белых фотографиях, составивших основу экспозиции, эти постройки опознаются моментально. 

— Внешне они очень хорошо сохранились: на фасадах не было покрасок, штукатурки. В Новом музее (это большой “терем”, выходящий на улицу, — Прим. ред.) сделали дополнительный вход, застеклили крыльцо, а двухэтажный зал с антресолями теперь разделён перекрытием, — рассказывает Metro Елена Михеечева, заведующая отделом ботаники, куратор выставки. — В Старом музее (это “терем” поменьше. — Прим. ред.) почти не осталось ничего от внутреннего убранства, росписей стен и потолка. Зато сохранились подлинная лестница с перилами, полы на первом и втором этажах, окна, металлические ставни, фурнитура.

И действительно, интерьеры “теремов” даже на чёрно-белых снимках поражают воображение. Вот фрагмент комнаты с лепниной и мебелью в стиле рококо: в ней всё сплошь увешано картинами. На другой фотографии стены и потолки особняка плотно покрыты вязью орнамента. А вот и зал с антресолью: внизу, вдоль стен — японские ширмы, восточные ткани, ковры, они же свисают и с перил, наверху рядами развешены картины в богатых рамах. 

На рубеже XIX—XX веков в этих зданиях был один из самых удивительных частных музеев своего времени — Музей российских древностей, носивший имя своего основателя Петра Ивановича Щукина (1853—1912). 

Искусство и древности на любой вкус 

Щукин начал коллекционировать, находясь в 1870-е годы за границей: в Германии и Франции он постигал премудрости ткацкого производства для того, чтобы влиться в семейный бизнес. Его первые приобретения — книги, фотографии, по возвращении в Москву — графика, а вскоре и восточная экзотика — декоративно-прикладное искусство персидских, китайских, японских мастеров. Параллельно он собирал произведения европейской живописи, а в 1890-е годы резко "сменит курс" — со всей страстью увлечётся русскими древностями, предметами народного быта. Тут и стал вопрос о том, где всё это хранить и как показывать: Пётр Щукин затеял строительство псевдорусских “теремов”. 

Почему "псевдо"? Да потому что в чистом виде ничего подобного в русской архитектуре не было – это её сборный образ, в моде тогда была эклектика. Элементы ярославских церквей тут ловко сочетаются с деталями, подсмотренными, скажем, в звенигородском монастыре или старомосковских боярских палатах. 

Да и проектировали эти здания зодчие с "нерусскими" фамилиями. Первый “терем”, тот, что поменьше, построил Бернгардт Фрейденберг — кстати, автор Сандуновских бань. Главное здание усадьбы, выходящее на Малую Грузинскую, —  Адольф Эрихсон. А одноэтажный склад — Фёдор Кольбе. При этом все постройки смотрятся единым ансамблем: в своё время ими восхищались не только москвичи: “терема” были растиражированы на почтовых открытках как столичная достопримечательность — Музей российских древностей.  

Именем Петра

— Пётр Иванович сам встречал посетителей, давал пояснения относительно экспонатов, — продолжает куратор выставки. — Современники писали, что даже если он с порога был не очень приветлив, то потом располагался к гостям и с удовольствием показывал свои коллекции. Сюда ходили не просто смотреть экспонаты. Здесь бывали известные художники — Суриков, Верещагин. Они делали зарисовки тканей, одежды, ковров, мебели, других предметов, чтобы затем использовать их в своих картинах на исторические или ориентальные сюжеты. 

В Старом музее было собрано “русское” направление его коллекции. В Новом музее — восточные вещи. Особняк, выходящий на Малую Грузинскую, был ещё и жилым домом. Спальню Щукина украшала “Обнажённая” Ренуара, сейчас она хранится в Пушкинском музее. Среди ценнейших картин его собрания была и “Дама в саду Сент-Адресс” Клода Моне, которую Пётр Щукин продал своему брату Сергею, а сейчас она гордость собрания Эрмитажа. 

Но если Сергея Щукина знает весь мир благодаря крупнейшему собранию живописи импрессионистов и постимпрессионистов, которое после революции разделили между Пушкинским музеем и Эрмитажем, то о его брате Петре известно куда меньше (как и о других братьях, тоже коллекционерах — Николае, Иване, Дмитрии). И это при том, что ещё в 1905 году Пётр Щукин подарил и коллекцию, и здания Историческому музею (позже часть произведений распределили в Музей Востока и Третьяковскую галерею). 

После его смерти в 1912 году Музей русских древностей был упразднён, а в советские годы имя этого удивительного купца и мецената и вовсе было стёрто из истории. 

Только в последнее время, в том числе благодаря нынешней выставке “Сказочный терем в Грузинах”, личность Петра Щукина становится известной широкой публике, а его “терема” оживляются фантастически богатым антуражем со старых фотографий.  

Читайте также: Базилика Девы Марии и профиль Понтия Пилата. В Москве открылась уникальная выставка "Вечный Рим"