4 июля МАГАТЭ сообщило, что его специалисты, работавшие в Иране, официально покинули республику и вернулись в штаб-квартиру агентства в Вене. В Тегеране поясняли, что прекратить отношения с МАГАТЭ решили после действий Израиля и США, которые нанесли ракетно-бомбовые удары по иранским ядерным объектам.
Тель-Авив начал бить по Израилю 13 июня, Вашингтон присоединился 22 июня. Весь мир по-прежнему следит за тем, что происходит между Ираном и Израилем. Ситуация остаётся крайне напряжённой, несмотря на заявленный шаткий мир.
Лана Раванди-Фадаи — кандидат исторических наук, сотрудник Института востоковедения РАН. Сфера её научных интересов — проблемы современного Ирана и глубинные социальные процессы в стране. Metro расспросило женщину-учёного, что происходит сегодня в Иране и насколько прочно достигнутое мирное соглашение между Ираном и Израилем.
Лана Меджидовна, начнём с самой острой темы: ядерные разработки. Запад и МАГАТЭ подозревают Иран в том, что он создаёт ядерное оружие, ограничивают добычу обогащённого урана. С чем связана история этих подозрений?
– Ещё в 2021 году Иран официально признал, что собирается обогащать свой уран до 60% (для развития мирной атомной энергетики обычно нужно меньше). В апреле 2021 года официальный представитель правительства Ирана Али Рабии сказал: "Иран начал обогащение урана на ядерном объекте в Натанзе на уровне 60% в качестве ответных мер на саботаж. Тем самым мы продемонстрировали свой технический потенциал, доказали, что подобные действия не могут повлиять на скорость прогресса нашей мирной ядерной промышленности". То есть здесь можно видеть желание доказать Западу: если давление и угрозы продолжатся, то Иран сможет достичь нового технологического уровня. Во многом важной причиной этого послужил выход Трампа из ядерной сделки в 2018 году и введение новых сильных санкций, как и восстановление старых санкций его администрацией, в 2018-2019 годах. (правда сегодняшняя администрация Трампа гораздо мягче ведёт себя по отношению к Ирану, хотя очень непредсказуема).
Но я уверена, что у Ирана нет цели создать ядерное оружие – это признали многие международные организации и даже американская разведка в лице Тулси Габбард. Иран, возможно, хочет стать "пороговой" страной - то есть, иметь техническую возможность сделать ядерное оружие, чтобы укрепить свои позиции на международной арене и не дать Западу говорить с ним с позиции силы, ультиматумов, угроз. "Если вы не будете нас слушать – у нас есть все возможности быстро сделать ядерное оружие". Но политическое решение о создании ядерного оружия ещё не принято. Более того – духовный лидер Али Хаменеи уже давно выпустил фетву (религиозное постановление) о запрете применять ядерное оружие, так как от него гибнут в основном мирные люди и в большом количестве. Поэтому правящее шиитское духовенство просто не может применить ядерное оружие, иначе совершит большой грех по исламу.
Есть мнение: именно режим аятолл (действующий с апреля 1979 года) пагубно сказался на качестве жизни иранского общества. Удушающие санкции, репрессии, закрепощение женщин. Что из этого правда, а что стереотипы?
– Это мнение соответствует действительности только частично. С одной стороны, действительно, у Ирана много нефти, но простые иранцы живут беднее граждан соседней Турции, не говоря уже о жителях аравийских нефтяных монархий. Но тут главная причина — не в самом внутреннем устройстве страны, а в санкциях Запада, которые очень сильно ограничивают экономическое развитие Ирана и больно бьют по основному сектору иранской экономики — добыче и экспорту нефти и газа. Ошибки и проявления некомпетентности в экономике Ирана, конечно, присутствуют, но это есть почти во всех ближневосточных странах. Однако если бы Ирану не мешали развиваться, он бы смог быстро повысить уровень жизни даже без серьёзных экономических реформ, а за счёт одного только увеличения экспорта нефти. А в санкциях виноват не Иран, а Запад, который недоволен его независимой политикой и борьбой за традиционные ценности. Слухи о том, что Иран разрабатывает ядерное оружие, ничем не подтверждены, даже руководитель американской разведки Тулси Габбард это отрицает.
Правда, что люди стали жить беднее при режиме аятолл?
– Насчёт обеднения населения — тут как раз наоборот. При шахе половина населения жила в бедности, в деревнях и небольших городах не было электричества, газа и телевидения. Исламская Республика — благодаря сильной социальной политике — смогла перераспределить доходы в пользу бедных и обеспечить всё население бытовыми удобствами. Как результат, процент бедности снизился с 47% в 1976 г. до 17% в 1996 г. В последние годы, правда, число бедных увеличилось — после пандемии и ужесточения санкций в 2018 году.
Шахский Иран противопоставляют современному как более свободную страну, где не было преследований по политическим мотивам.
– Многие у нас считают шаха Мохаммеда-Реза Пехлеви (годы жизни: 1919–1980) "прогрессивным просвещённым реформатором", а аятоллу Рухоллу Хомейни "отсталым жестоким фанатиком".
Во-первых, на самом деле этот "прогрессивный реформатор" в 1978 году после начала массовых протестов приказал своим войскам стрелять в мирных протестующих и погибло несколько тысяч. А "отсталый и реакционный" Хомейни запретил своим сторонникам стрелять в ответ в шахских солдат и полицейских — даже когда те их убивали! Он настаивал на ненасильственных методах революции, которые дали результат: солдаты постепенно перестали стрелять в народ, поняв, что протестующие не настроены к ним враждебно, а сам шах бежал из страны.
Во-вторых, при шахе нельзя было критиковать его личность — за любую критику шаха и его режима мог грозить арест и пытки печально известной охранки САВАК. А Хомейни запретил полицейским наказывать даже тех, кто рвал его портреты и оскорблял лично на оппозиционных демонстрациях после революции, — об этом имеются документы.
В-третьих, Хомейни был ближе к народу: в свободное время, когда он не занимался государственными делами, он часто лично принимал множество обычных бедных просителей, решал их проблемы, давал им советы, утешал, ободрял. Шах не делал ничего подобного — в лучшем случае общался с народом только перед камерами.
Больше того, шах специально развращал иранский народ, потому что хотел, чтобы иранская молодёжь отошла от ислама и предавалась бы разгулу — так она бы потеряла желание выступать против его режима и против Америки, которая оказывала ему покровительство. В кинотеатрах и по телевидению шли низкопробные западные фильмы, в театрах показывали безнравственные спектакли, на сеансах мод, которым покровительствовала семья шаха, некоторые модели выходили в откровенно неприличном, чтобы провоцировать верующих мусульман, на Каспийском море устраивались вечеринки, куда съезжались любители разгульной жизни со всей Европы, а в Тегеране магазинов по продаже алкоголя было больше, чем книжных магазинов!
Хомейни быстро прекратил весь этот разврат, чтобы оградить молодёжь от порочного влияния западных "ценностей", хотя действовал жёстко и с некоторыми перегибами — но его мотивы можно понять. Он хотел, чтобы иранцы вели простую, чистую жизнь, в соответствии с традиционной культурой. Это не значит, что при Хомейни не было репрессий — они были, иногда — массовые. Но давайте вспомним, что тогда было военное время, на страну напал Саддам Хусейн, иранские города бомбили иракские самолёты, а предатели внутри страны, стараясь создать хаос, бросали бомбы в толпы людей и взрывали высших деятелей режима.
Сегодня в Иране по-прежнему много ограничений для политической деятельности, но атмосфера стала более демократичной, есть сотни официально признанных политических партий и движений, может вестись дискуссия по политическим вопросам, правда, в жёстко определённых рамках.
Есть ли в Иране оппозиция?
– Сейчас в Иране появились люди, которые по разным причинам отошли от ислама. Многие из них придерживаются умеренных взглядов, спокойно живут и не вредят своей стране. Но существуют и радикалы, которые симпатизируют зороастризму (древняя монотеистическая иранская религия), но при этом испытывают глубокую неприязнь не только к режиму, но вообще к исламской культуре собственной страны. Ещё они обожают и всячески поддерживают... Нетаньяху! То, что особенно не нравится нашей общественности, учитывая то, что мы сейчас боремся за усиление традиционных духовных ценностей – в своей речи эта группа радикальных иранцев постоянно употребляет нецензурную ругань.
Я как-то смотрела одно видео, где вещал иранец таких убеждений, — когда он говорит об арабах и об исламе, там один персидский мат, это невозможно слушать. Многие из них считают арабов животными, признаются в ненависти к ним и радуются, когда режим Нетаньяху их массово убивает в Газе. Неудивительно, что такие люди часто соглашаются стать израильскими агентами и изнутри разрушают свою Родину израильскими беспилотниками.
Один такой агент попытался повредить самую большую шиитскую святыню — он обстрелял дронами здание, входящее в комплекс мавзолея имама Резы (в Сети появились видео с дымом от взрыва).
Те, кто протестовал против власти шаха, мечтали о социальном государстве. Какие институты сегодня, что называется, "работают для людей"?
– Те, кто вершил революцию, мечтали о справедливом социальном государстве в Иране, и они действительно во многом дождались этого.
В Иране здравоохранение и образование — на высочайшем уровне. Если при шахе продолжительность жизни иранцев была даже ниже, чем в среднем по Ближнему Востоку, то сегодня Иран оказался на уровне Восточной Европы. В России сегодня продолжительность жизни несколько ниже, чем в Иране — у нас, по последним данным, 73 года, а у иранцев примерно 78 лет. Такого серьёзного прогресса удалось достичь благодаря тому, что исламский режим создал современную эффективную систему здравоохранения и медпомощи, которая охватывает даже глухие провинции, а также благодаря "сухому закону" — алкогольных отравлений в стране очень мало.
Что касается социнститутов, то в Иране помощь нуждающимся берут на себя исламские фонды (по-персидски "боньяды"). Самый крупный исламский фонд — Фонд обездоленных — создан сразу после революции за счёт конфискации имущества у шаха и его приближённых (в большинстве случаев нажитого далеко не честным путём). Также среди крупных фондов есть Комитет помощи имама Хомейни и Фонд мучеников (т. е. военных, погибших во время ирано-иракской войны).
В стране насчитывается около 3 тысяч только официально действующих в стране религиозных и общественных благотворительных фондов. Кроме них, несколько десятков тысяч религиозных организаций занимаются благотворительной деятельностью, их средства распределяются для бедных прихожан через мечети. В 1979 г. была создана также Организация созидательного труда, позже преобразованная в Министерство созидательного труда — оно занималось прокладкой автодорог, проведением электричества и созданием другой сельской инфраструктуры, а также строительством школ и больниц в деревнях, которые были лишены всего этого при шахе. И мы можем видеть результаты его деятельности: сельское население к 2010 г. было почти на 100% обеспечено качественной питьевой водой, электроэнергией, газом. В Иране к тому же действует система субсидий на базовые товары — хлеб, бензин, лекарства, общественный транспорт, хотя субсидии постепенно сокращают.
Аятолла Хомейни, обращаясь к богатым мусульманам, говорил, что в Исламской Республике не одно только государство, но и сами богачи должны добровольно оказывать благотворительную помощь бедным: строить добротные дома для жителей трущоб, дарить беднякам деньги и еду, и Бог их за это наградит. И сегодня действительно в Иране многие богачи добровольно помогают обездоленным и бедным. Есть и известные женщины-благотворители (например, Ашраф Бахадорзаде, которая опекает дома престарелых и дома для сирот). Сам аятолла Рухолла Хомейни тоже активно в этом участвовал – после его смерти обнаружилось, что все свои личные деньги он раздал нищим или отдал на благотворительность.
Фото девушек в мини стали "символом" свободного шахского Ирана. Однако известно, что женщин, знающих грамоту, сейчас в стране больше. Что вы об этом думаете?
– Эти фото девушек в мини-юбках, во-первых, отражали образ жизни только иранских горожанок, и то далеко не всех, а лишь тех, кто перенял западный образ жизни. Помимо них, было много традиционно настроенных молодых горожанок в скромной одежде. Во-вторых, сторонники дореволюционного Ирана почему-то никогда не показывают фото иранских женщин из сельской местности того периода, на которых видны бедно одетые крестьянки, живущие в небольших глинобитных деревенских домах. Они часто не могли себе позволить просто хорошую одежду, не говоря уже о модной. Об этой стороне жизни тоже нужно помнить. И в-третьих, мало кто знает, что на антишахских демонстрациях в 1978–1979 годах множество участвовавших в них женщин добровольно надевали платки и другие элементы исламского дресс-кода как знак уважения к заповедям ислама.
Да, действительно, сегодня многие образованные женщины отходят от традиционного толкования ислама и не считают нужным ношение платка, а многие ходят вообще без платков. На севере Тегерана, где более либеральная атмосфера, полиция закрывает на это глаза. Но я бы не сводила все изменения только лишь к дресс-коду. Я хотела бы подчеркнуть, что после революции, ещё при так называемом мрачном фанатике Хомейни, резко увеличилось число женщин, занятых в госсекторе, — в основном это школьные учительницы, преподавательницы вузов, воспитательницы детских садов, женщины-врачи.
Если в 1976 г. только 57 тысяч иранских женщин были заняты в госсекторе, то в 1986 г. уже 247 тысяч. Зато резко уменьшилось число женщин, занятых на тяжёлых ручных работах — ковроткачестве и плетении корзин. При шахе именно такие женщины составляли большинство всех занятых. Как правило, это были очень молодые девушки, которые должны были бы ещё учиться в средней школе, но вместо этого шли работать, получая гроши и вредя своему здоровью (они часто работали в плохих условиях, в тёмных помещениях и т. д.).
После исламской революции число таких женщин сильно снизилось, они пошли учиться в школы и университеты. Я приведу такие цифры: в сельской местности в конце правления шаха, в 1976 г., всего 20% девушек (15–24 года) и 10% молодых женщин (25–29 лет) были грамотными! Через 17 лет после революции, в 1996 г., в деревнях уже целых 86% девушек и 78% молодых женщин были грамотны. Сегодня в сельской местности (и, разумеется, в городах) грамотны почти 100% девушек и женщин до 30 лет. А в вузах в 2000-х годах вообще число студенток превысило число студентов, причём само число студентов увеличилось со 150 тысяч в конце правления шаха до 3 миллионов в 2007 году.
Так что, наоборот, статистика чётко демонстрирует, что после исламской революции иранская система образования и науки, особенно в области женского образования, пережила настоящий расцвет. Число статей, опубликованных иранцами, с 2000 года выросло в 30 раз. Многие из них написаны женщинами. Иранские учёные сейчас пишут примерно четверть от всех научных статей на Ближнем Востоке, зарегистрированных в международной базе данных Web of Science.
Могли бы вы выделить одну основную причину конфликта между Ираном и Израилем – или "всё сложно" и лучше не упрощать?
– Да, здесь "всё сложно", как и во всех ближневосточных конфликтах. Но несколько главных причин я выделю.
Со стороны Ирана: тут надо делить иранских политических деятелей на более строгих и ортодоксальных консерваторов и на более открытых и умеренных реформаторов. Иранские консерваторы однозначно выступают за уничтожение Израиля как государства — они говорят, что Израиль был специально создан Англией и США, чтобы грабить и убивать мусульман и не давать Ближнему Востоку нормально развиваться. Ярким представителем таких консерваторов, конечно, был аятолла Хомейни — он постоянно осуждал Израиль за его преступления против мусульман Палестины и за захват территорий соседних арабских стран и считал, что всё это делается, чтобы создать Великий Израиль от Нила до Евфрата. А его коллега и соратник по исламской революции Али Акбар Хашеми Рафсанджани на одной из проповедей о страданиях мусульман Палестины говорил с таким эмоциональным накалом, что даже проклял Израиль за его преступления.
Но тут надо пояснить, что Хомейни выступал против убийства самих евреев Израиля — он говорил, что в случае если Израиль перейдёт под власть мусульман, то с евреями надо будет поступать согласно заповедям ислама, то есть безоружных евреев нельзя будет убивать.
Но есть в Иране и реформаторское течение с более спокойным отношением к Израилю. Реформаторы готовы признать существование Израиля, но только при условии, если палестинцы достигнут с ним устраивающего их соглашения о справедливом разделе территорий.
Израиль же, в лице правых, которых возглавляет Беньямин Нетаньяху, хотел бы свергнуть исламский режим в Иране и установить вместо него власть Резы Пехлеви (сын свергнутого шаха, родился 31 октября 1960 года), который собирается проводить политику в интересах Израиля в самом Иране и в регионе, как было при его покойном отце. Для этого Нетаньяху вначале разгромил ХАМАС и Хезболлу и даже позволил исламистам во главе с Ахмадом аш-Шараа (аль-Джулани) взять власть в Сирии, свергнув союзника Ирана Башара Асада. Сама армия Асада, правда, никогда не стреляла в сторону Израиля. Но иногда это делали иранские отряды, разместившиеся в Сирии, которые в прошлом году были вынуждены её покинуть.
На втором этапе израильский премьер принялся за сам Иран, совершив против него агрессию и применив авиаудары. Но Иран не собирается сдаваться, даже после бомбёжек он сохранил основную часть своего боевого и ракетного потенциала и будет готовиться к новому возможному противостоянию.
Как вы думаете, достигнутое перемирие действительно поставит военные действия на паузу? Некоторые эксперты высказывают мнение, что это не конец войны, а неудачное начало.
– Да, я согласна с мнением экспертов, что это не конец войны и что всё только начинается. Я прогнозирую, что произойдёт перерыв — возможно, до года — и Израиль снова возобновит бомбёжки. Потому что Нетаньяху, как я уже говорила, мечтает сменить режим в Иране и будет всё для этого делать, даже вопреки советам Трампа, который сегодня смягчил свою позицию и скорее настроен на переговоры с исламским режимом. Но если Израиль и возобновит бомбёжки, долго он бомбить не будет, потому что это хотя и технологически очень развитая, но всё же небольшая страна, и сил долго воевать с Ираном у неё нет, к тому же очередная долгая военная кампания вызовет падение популярности самого Нетаньяху.
Как нынешнее обострение конфликта повлияло на статус аятоллы Хаменеи? Его власть и влияние укрепилось?
– Знаете, я затрудняюсь дать точный ответ на этот вопрос. С одной стороны, нужно учитывать фактор возраста. Ведь духовному лидеру уже 86 лет, и ему тяжелее управлять, активно следить за происходящим и просто передвигаться по стране, чем, например, 10 лет назад. Поэтому некоторую часть властных полномочий он может неофициально переложить на близких и преданных ему политических деятелей. Тем более что почти неделю он не появлялся на публике (но у него были на это серьёзные причины: очевидно, его окружение вполне оправдано опасалось за жизнь своего лидера во время израильских ударов).
Но с учётом того, что популярность власти в целом возросла, скорее всего, укрепился и авторитет духовного лидера Хаменеи. Надо подождать ещё некоторое время, чтобы сказать точно. Опросов о доверии духовному лидеру в Иране не проводят: официально считается, что все патриоты Ирана его поддерживают, при любых обстоятельствах. Но по косвенным признакам будет видно, как изменился его авторитет, скажем, через 2–3 месяца. Но надо сказать, что, судя по моим ощущениям из общения с иранцами — а я общалась со многими, — Хаменеи всё равно пользуется доверием и искренним уважением большинства иранцев — люди могут ругать президента и депутатов по-чёрному, но к рахбару (духовному лидеру) эти же самые люди относятся с подчёркнутым уважением. Иранцы говорят: "Наш духовный лидер не ворует, не ведёт роскошный образ жизни, не злоупотребляет властью, потому что он искренне соблюдает все заповеди ислама".
Эксперты полагают, что иранское общество ещё больше сплотилось вокруг власти. Как вы считаете?
– Согласна. То есть, хотя Нетаньяху надеялся своими бомбёжками свергнуть или серьёзно ослабить исламский режим, но на самом деле иранцы сплотились внутри себя, отражая агрессию. Даже не было значительных протестов против власти — в условиях вражеской агрессии они были бы истолкованы обществом как вредительство, направленное на нарушение порядка и ослабление обороноспособности страны. Да, удалось существенно ослабить корпус высших офицеров КСИР из-за многочисленных потерь. Но иранцы сталкивались с таким во время ирано-иракской войны и быстро смогли компенсировать эти потери, подготовив новые лояльные кадры. Уверена, так будет и сейчас — просто нужно время.
ЛАНА РАВАНДИ-ФАДАИ О СЕБЕ
— Я родилась в Баку. Во мне слияние двух кровей: папа — перс, а мама — русская. Папа хотел, чтобы я знала персидский язык. Но решение изучать язык я приняла после его ухода. Поступила в Бакинский государственный университет на факультет востоковедения, на последнем курсе перевелась в МГИМО. Защитила кандидатскую диссертацию по политическим партиям и группировкам в современном Иране. С этого времени я посвящаю свою научную работу современному Ирану, общественным процессам в нём. Я занималась и занимаюсь разными темами: иранские курды, судьба иранских коммунистов, вынужденных покинуть Родину, к которым принадлежал и мой отец, сейчас исследую общественные процессы, которые происходят в Иране. Я регулярно бываю в Тегеране, раньше я даже преподавала там студентам, и поэтому хорошо знаю настроения среди тегеранской молодёжи.