Лагранж мог зайти в любой московский двор и сделать фотошедевр

Корреспондент Нина Грозова работала с Лагранжем много лет в журнале под названием "Советский Союз". 

– Володя для некоторых моих коллег был сложным человеком, но мы с ним быстро нашли общий язык и прекрасно общались, – рассказывает Metro Грозова. – Это были 70–80-е. Журналом руководил зять Никиты Хрущёва Алексей Аджубей. Меня, как молодого сотрудника, он часто отправлял в разные поездки, говоря, что в моём отделе "всё равно делать нечего, они там обедают по два часа". Нередко фотографировать и писать репортажи приходилось в самых непростых условиях.

Как вспоминает Нина Викторовна, одной из самых ярких стала её первая командировка – в Винницкую область. Владимир Лагранж уже находился там и обдумывал съёмки. К процессу он всегда подходил творчески, говоря, что фотограф должен "изобретать, придумывать", чтобы поймать удачный кадр.

– А меня вызвал Аджубей и сказал: "Лагранж достал ежедневными звонками из колхоза: когда наконец пришлём ему литсотрудника. Говорит, что третий день льют дожди, съёмка откладывается. Уверен, он уже с утра от безнадёги там горилку глушит. Поэтому ответственность за подготовку очерка "Хозяйка земли" ложится на вас".  

Нина Викторовна с улыбкой вспоминает: в фотоочерке следовало отразить, что Советский Союз – "современное государство, в котором молодая женщина запросто может стать председателем колхоза и быть при этом элегантной". 

– В общем, нужно было показать, как красивая женщина осматривает свои владения, стоя в машине с открытым верхом (!), "а её газовый шарфик эффектно развевается на ветру" – Алексей Иванович, видимо, вспомнил свою поездку с Хрущёвым в США, где всё это было возможно. А у нас же были сплошь телогрейки и резиновые сапоги! Но Аджубей хотел на фото совсем другую реальность!

Когда Нина приехала, мастер фотографии был мрачнее тучи и первым делом спросил: "Ты её видела? Это же центнера полтора, не меньше. Какой джип, какой на фиг шарфик!" 

– На  следующий день зарядил мелкий противный дождик, а Лагранж бодро объявил мне, что такой дождик "не годится" и что нужно устроить настоящий ливень! "Пускай наша героиня бьётся за урожай в экстремальных условиях! А то эту морось на карточках вообще видно не будет", – озвучил мне свою идею Володя. Я ещё не успела ничего сказать, а он уже звонил куда-то в правление колхоза по поводу пожарной машины! 

Вскоре председатель – дородная Елена Ивановна, в дефицитном по тем временам чехословацком плаще, уже стояла под мощным потоком ледяной воды. В вытянутой в сторону руке она держала грязную свёклу с ботвой, изо всех сил стараясь не испачкаться. 

– После съёмки я не выдержала и высказала классику всё, что думала: "Володя, это не фоторепортаж, а постановочный кадр! Туфта и очковтирательство!" – смеётся Нина Викторовна. – Но Лагранж старательно лепил образ "хозяйки земли" и отступать от своего творческого метода не собирался! "Экономь силы, – посоветовал он мне, – нам ещё джип в полях снимать". 

Шёлковый шарфик искали по всей деревне, а в джип пришлось преобразить старенький уазик, сняв с него брезентовый верх. Фотограф казался Нине неутомимым выдумщиком, и она всякий раз поражалась его творческим находкам.

Вторую часть нашей эпопеи с председателем колхоза мы снимали на рассвете. Так решила Елена Ивановна. Она очень смущалась и сказала, что днём её "люди засмеют и собаки облают". Лагранж несколько раз заставил её проехаться по полю в машине с развевающимся шарфиком, пока не поймал тот самый удачный кадр.  Аджубей был в восторге, а мы всякий раз улыбались, вспоминая эту историю.

Был репортёром и откликался на запросы времени

Три вопроса о Лагранже

Наталья Григорьева, директор фотогалереи им. братьев Люмьер

Вы часто проводили выставки Владимира Лагранжа. Что, на ваш взгляд, было самым впечатляющим в его работах? 

– Люди. Он умел так выстроить кадр, что фотография приковывала взгляд. Недаром Владимира любили во всей стране и нередко предлагали организовать выставки в Казани, Ярославле, Ленинграде и многих других городах. Он был самым востребованным и любимым фотографом на протяжении долгих лет. И за границей его фото имели колоссальный успех ещё в советское время. 

 Вы дружили более двадцати лет. Каким было это общение? 

– Оно никогда не было формальным. Володя всегда оставался независим и в своих высказываниях, и в своём творчестве. Мы много говорили с ним о творчестве, а фотография – это один из сложных его видов. И получалось, что космополитические взгляды Лагранжа, несвойственные в то время, существенно повлияли на его наблюдения за советским миром и людьми. Он смотрел на каждого человека в отдельности, ставя его образ в центр кадра, он с неизменным любопытством наблюдал за миром вокруг. Это привлекало в нём.

Многие посетители выставок говорят, что фото Лагранжа – тёплые и родные. Как вы воспринимаете его работы? 

– Лагранж остаётся для меня одним из немногих российских фотографов, в работах которого я чувствую себя своей. Это часть моей семьи, моей культуры, моего города, моей страны – пусть разной, пусть не всегда благополучной (вспомним 90-е), но очень родной и небезразличной. 

Читайте также: "Отрезанную голову солдата нам вернули в авоське". 35 лет со дня вывода советских войск из Афганистана