Общину сестёр милосердия "Утоли моя печали" в Лефортово основала и долгое время возглавляла княгиня Наталья Борисовна Шаховская. В общине боролись с эпидемиями тифа и холеры, выхаживали солдат Первой мировой войны, а после революции 1917 года её ликвидировали – сёстры милосердия превратились в сестёр медицинских. Людям науки община интересна тем, что действующая на её территории городская больница существует до сих пор.
– Когда мы показывали портрет Натальи Борисовны на экскурсии, посетители часто спрашивали, как сложилась судьба её потомков, – рассказывает Евгения Правдиковская, куратор выставки "Время Надежды". – Но мы не могли ничего рассказать.
Шаховских стали исследовать, только искать нужно было вовсе не однофамильцев.
– Случайно мы узнали, что у Натальи Борисовны была дочь Надежда и она вышла замуж за немца – археолога Хельбига и уехала в Рим. На этом следы терялись. Только спустя годы в соцсетях мы нашли потомков Надежды – у них итальянская фамилия.
Хранителем архива оказался прапраправнук московской княгини Паоло Морани, живущий в Риме. Он-то и предоставил музею часть документов на итальянском, английском и немецком языках. Статьи журналов, мемуары и письма подтверждают: семья у итальянца действительно легендарная.
– Надежда была очень известной женщиной, – продолжает Евгения. – Она была пианисткой и славилась своим литературно-музыкальным салоном.
Бомонд вечного города стремился в салон Хельбигов, потому что там играл знаменитый Ференц Лист – один из учителей Надин (так её называли римские друзья). Ещё она училась у Адольфа Рейхеля и Клары Шуман, а с Рихардом Вагнером даже дружила. Бывали в салоне и Чайковский, и братья Рубинштейны, и Шаляпин.
– Королева Италии Елена Черногорская, подруга Надежды, тоже посещала её салон, – добавляет куратор. – Они были настолько близки, что Надежда могла себе позволить обращаться к Елене на "ты". Надо понимать, что часто даже близкие родственники так друг к другу не обращались.
Случай с ещё одной королевой, на этот раз шведской – Маргаритой, в 1900 году описал в «Журнале путешествия» будущий поэт-символист, а тогда 23-летний студент Максимилиан Волошин. В Риме он посетил виллу Ланте, где жила именитая пианистка.
"Мы решили пойти опять к madame Helbich, – пишет Волошин. – Появился на сцене попугай, который был всего 15 лет от роду, но тем не менее оказался очень умной птицей. Дама ласкала и кормила умную птицу и рассказывала нам его многострадальную судьбу. Попугаи живут по триста лет. Поэтому её ужасно мучила мысль, куда он денется после её смерти. «Я решила отказать его по завещанию шведской королеве. Это самая прочная династия в Европе». Она стала рассказывать о шведской королеве, милой даме, которая тоже очень любит её попугая".
Муза Льва Толстого
Надежда Хельбиг была поклонницей Льва Толстого – приезжая в Россию, она обязательно встречалась с писателем в Ясной Поляне. Сам Толстой не раз упоминает её в своих дневниках. По одной из версий, именно удивительная пианистка Хельбиг вдохновила Льва Николаевича на написание "Крейцеровой сонаты".
"Потом перешли к Льву Толстому, уничтожающему за обедом бифштекс и пьющему крепкий кумыс в противоположность своим теориям, – вспоминает Максимилиан Волошин разговоры с Надеждой о великом писателе, далее приводя её собственные слова: "Толстая дама из-за границы" в "Плодах просвещения" – это я. Раз я играла с молодым скрипачом, живущим у него, Крейцерову сонату. Толстому она очень понравилась. После этого он и написал свою "Крейцерову сонату".
Кстати, о теориях Толстого: на его резонансные философские взгляды в том числе могла повлиять книга, подаренная Надеждой.
– В год их знакомства, 1887-м, в своих воспоминаниях она пишет, что на неё произвела впечатление книга "Уолден, или Жизнь в лесу" Генри Торо, – делится Евгения Правдиковская. – Это американский писатель, публицист и философ, один из первых, кто развил идею гражданского неповиновения. Надежда этим очень зажглась и отправила книгу Толстому. Когда она приехала в Ясную Поляну, то увидела эту книжку в кармане его халата. Она вся была исчёркана его знаменитым красно-синим карандашом.