Каждый день Полины Минашкиной начинается одинаково — она учится ходить. Жизнь разделена на до и после: в июле 39-летняя женщина вместе с сыном отдыхала на пляже в Курске, когда её и других отдыхающих атаковали дроны. Толик умер по пути в больницу, а Полину доставили в Склиф с 50-процентными ожогами. Сейчас она дома, но жизнь для неё замерла.
Чёрная дыра
— Взрыв невозможно вспомнить в деталях — были хаос и темнота, — говорит Metro Полина. — Помню, как плакал Толик, а я ползла к нему. Какие-то двое парней бросились ко мне. Видимо, они и запечатлели, как сын пытался прикрыть меня.
Толик — единственный сын Полины. Она долго не могла забеременеть, так что пополнение в семье стало для неё счастьем. Толика она ласково называла солнышком, на всех фотографиях он лучезарно улыбается...
Из-за проблем со здоровьем Полина даже не может посетить его могилу — нужно перейти пешком поле, размытое дождями.
— Недавно мне позвонили из Мурманска, откуда я родом. Возле моего университета начали делать мурал с портретом Толика. Я не против, конечно.
В душе Полины образовалась чёрная дыра. Она даже не нашла сил вернуться в ту квартиру, где жила с Толиком — с мужем развелась ещё весной, до трагедии, после чего съехала.
Пока Полина лечилась в Москве, бывший супруг перевёз её вещи к себе и просто сгрудил всё на балконе. Там же — вещи Толика, разбирать которые она тоже пока не может. Муж, по её словам, ни в чём не помогает, у него все признаки депрессии — лежит на диване и молчит...
Главная мечта
С Полиной мы встречались лично ещё в Склифе, где врачи сделали ей множество пересадок кожи. Они оценивали её будущее оптимистично. Говорили, что реабилитация займёт до двух лет.
— Я совершенно растеряна и дезориентирована, с лета не выхожу из больниц. А просить кого-то о помощи мне неловко. Ко мне хотя бы приходят подруги: бинтуют, помогают помыться, покупают кремы и мази...
Она всё пытается узнать, на какую помощь может рассчитывать в Курске, к кому обратиться. Говорит, что только за пару специальных колготок пришлось заплатить 15 тысяч, а носить их нужно непрерывно год-полтора. Лекарства тоже стоят немалых денег.
— Мои родственники зовут меня к себе в Белгород, но я даже доехать не смогу сама. И там тоже приграничная зона — страшно. Постоянно испытываю ужасную боль, пересаженная кожа не эластичная, я её растягиваю, она лопается. В больнице был тромбоз, выпали почти все волосы. Каждый день приносит что-то новое. Есть специальный санаторий, но он платный, и туда берут только с зажившими ранами.
Главная мечта женщины — вернуть себе энергию и подвижность.
— Я была такой энергичной, аж земля под ногами горела. А сейчас всё разрушено. Каждый день — растяжка, упражнения и ходьба. Хочу рисовать, но пока нет ни сил, ни возможностей. Как дальше жить, не понимаю...