Когда Льву Толстому было около 11 лет, он вместе с братьями и сестрой из Москвы переехал в Казань. Мать будущего писателя умерла, когда маленькому Льву не было и двух. Отца не стало спустя несколько лет после смерти матери. Бабушка, с которой остались дети, беззаветно любила единственного сына и пережить его смерть не смогла.
В Казани у Толстого жила тётка Пелагея Ильинична с мужем Владимиром Юшковым, офицером лейб-гвардии Гусарского полка, отставным подполковником гвардии. Дети отправились к ним.
– Юшков воевал с Денисом Давыдовым в Отечественной войне 1812 года, во многих сражениях участвовал, – рассказывает Инна Аккерманцева, куратор выставки, заведующая отделом Государственного музея Л. Н. Толстого "Толстовский центр на Пятницкой-12". – Бравый гусар – любил женщин и разговоры о подвигах, а отец его вёл переписку с Вольтером. Юный Лев проводил с интересным дядюшкой много времени в беседах и очень к нему проникся. Из этих бесед родились описания военных сцен в "Войне и мире" и любовь Толстого к французским просветителям.
В Казани Льва Николаевича учили на дому гувернёры, а потом он поступил в университет на факультет восточных языков, и это впоследствии помогло ему читать религиозные трактаты и философские труды в оригинале. После двух курсов он перешёл на юридический, но там не понравилось.
– Молодой франт Лев Николаевич, немного капризный, избалованный юноша, из Казани уехал в Санкт-Петербург. Несмотря на то что был хорош собой – серо-голубые глаза, пронзительный взгляд и красивой формы губы, красивым себя не считал, – говорит Инна. – С детства был ребёнком худеньким и болезненным, оставшимся рано без родителей, поэтому закомплексованным. В образе неуклюжего Пьера Безухова во многом свои комплексы выразил. Он пытался найти опору внутри себя и, имея высокие нравственные идеалы, им не соответствовал. Понимая это, жёстко себя дисциплинировал – занимался гимнастикой и постоянно бичевал – о чём писал в дневниках, которые вёл с 1847 года. Они и стали его первым писательским опытом.
В Санкт-Петербурге молодой Толстой пытается продолжить обучение – восстановиться на юридический. Но что-то постоянно мешало сдать экзамены: то не явился, то прогулял, то заболел, то недоучил.
– "Жаль, сечь меня некому!" – ругался Лев Николаевич в письме старшему брату Николеньке. – Сам не понимал, что дело не в лени и неорганизованности, а в нежелании связывать жизнь с юриспруденцией. Растерянный, Толстой принял предложение брата поехать на Кавказ. Начитался Лермонтова и Бестужева и, приехав, испытал поначалу глубочайшее разочарование – думал, что едет на службу воевать, а воевать там никто не хотел. Толстой подмечает, что между народами Кавказа – горцами и казаками – личной неприязни нет. Всё это у него прекрасно отражено в повести "Хаджи-Мурат".
На Кавказе Толстой начал служить в артиллерийских войсках фейерверкером. Для этого прошёл обучение. Но служба оказалась не того масштаба и темпа. Толстому скучно: он интересуется культурами разных народов, собирает фольклор и пишет повесть "Казаки" в первом варианте. "Детство" дописывает и отправляет в "Современник" Некрасову. С этого начинается его литературная деятельность.
– В это время идёт героическая оборона Севастополя. И Лев Николаевич чувствует острую необходимость быть там, – рассказывает Инна. – Пишет множество писем с просьбой о переводе, но получает лишь отказы. Благодаря своей настойчивости Толстой оказывается в центре страшных событий. В осаждённом Севастополе работает военным журналистом, пишет репортажи и пытается издавать "Военный листок". Репортажи, теряя оперативность в те времена, обретают жизнь в сборнике "Севастопольские рассказы" о героизме наших солдат, защищающих Севастополь. Когда оборона была сдана, Лев Николаевич плакал. Служба в армии, героизм солдат, боевые действия, трудности и лишения перевернули представление о жизни и людях юного избалованного графа.
В 1857 году, в 29 лет, Толстой вернулся из Крыма в Санкт-Петербург уже известными писателем. К этому времени в "Современнике" опубликованы "Детство", "Юность", "Севастопольские рассказы", "Рубка леса" и "Записки маркёра".
– Были ещё несколько событий, которые повлияли на становление Льва Николаевича, – объясняет куратор. – Возвратившись из Санкт-Петербурга, Толстой обосновывается в доме на Пятницкой и покупает лес, чтобы порубить на дрова. Приехав, чтобы проконтролировать рубку, видит, как лес умирает по его велению. Писателя пробирает до костей. Тогда он создаёт проект о насаждении России лесами, который представляет в Министерстве лесного хозяйства. С того самого дня Толстой прикладывает огромные усилия, чтобы в России возобновлялись леса в местах, где они вырубаются. Занимается этим на протяжении всей жизни.
В путешествии по Европе, куда поехал спустя несколько лет по возвращении со службы, теряет на руках брата – Николенька умирает от чахотки в Гиере. А в Париже видит казнь. "Я имел глупость и жестокость ездить нынче утром смотреть на казнь", – пишет в дневниках Лев Николаевич. И добавляет, что те ужасы, которые видел в Севастополе, не были так страшны, как хладнокровное убийство, из которого делают представление и театр, отсекая голову прилюдно.
– Толстой был в абсолютном ужасе. Покидает Париж тут же. Бежит залечивать душу в Швейцарию, где приходит в полный восторг от красот гор и ледников, с которых он катался с удовольствием, – говорит Инна Аккерманцева. – Но нравы Европы ему не понравились, и он задумывается над созданием своей системы образования, основанной на наших духовных ценностях. Правда, кое-кого привозит из Европы – немецкого преподавателя Густава Фёдоровича Келлера, который выучил не одно поколение крестьян в Тульской гимназии.