В подъезде дома номер 3 по улице Верхняя Масловка слева от лестницы к стене у батареи прислонился старый велосипед. Кажется, будто его хозяин, прокатившись, поднялся наверх, в свою квартиру. И только маленькая табличка возле велосипеда с надписью "Велосипед "Спорт", принадлежавший Пименову Юрию Ивановичу", нарушает сразу охватившее за порогом подъезда ощущение пребывания в обычном жилом доме.
Поднявшись наверх по лестнице, попадаешь в обыкновенную, хотя и очень просторную, квартиру из нескольких комнат со старой паркетной кладкой "ёлочкой", чугунными батареями и широкими деревянными подоконниками. Бродя по комнатам, на одном из подоконников находишь гитару, возле других — печатную машинку "Ундервуд" и испачканные красками стремянки и табуреты.
— На этой машинке печатала воспоминания Юрия Пименова его супруга, она была профессиональной стенографисткой: он диктовал, а она набирала, — рассказывает Сергей Озеринин, научный сотрудник Музейного центра "Масловка. Городок художников".
На полке и стене возле стола, на котором расположилась машинка — ножовка по дереву Петра Кончаловского, палитры Евгения Ильина и Никиты Чебакова, кисти Андрея Плотнова и вешалка Аминадава Каневского... Повсюду в комнатах вдоль стен — картины и скульптурные работы многочисленных художников, которые жили и работали здесь, в Городке художников на Масловке.
Кроме Юрия Пименова, на протяжении столетия в квартале из пяти домов были прописаны ведущие советские и российские живописцы, графики и скульпторы и сформировались целые художественные династии. Здесь располагалось около 150 мастерских и примерно столько же квартир художников. Именно в мастерских Городка были созданы многие произведения, которые мы сегодня видим в залах Государственной Третьяковской галереи и Государственного Русского музея. Среди имён 1300 работавших здесь художников — Владимир Татлин, Александр Лабас, Александр Тышлер, Давид Штеренберг, Игорь Грабарь, Аркадий Пластов, Гелий Коржев, Эрнст Неизвестный, Вадим Сидур и многие другие.
Идея построить для живописцев и скульпторов кооперативный дом появилась в 1925 году на общем собрании художников Москвы. На строительство советское правительство выделило 1 млн рублей. Первый дом будущего Городка появился в 1930 году вблизи восточных ворот стадиона "Динамо" – дом № 15 на Верхней Масловке. "Он возвышался над двухэтажными деревянными ещё дореволюционными постройками, – пишет в своих воспоминаниях художница и реставратор Татьяна Хвостенко. – Совсем недавно в этом стародавнем уголке Москвы с могучими липами и клёнами жили в основном цыгане знаменитого "Яра". Вечерами казалось, что вот-вот в этих патриархальных романтичных домиках с резными, как кружево, наличниками зажгутся свечи, а на просторные террасы выйдут цыгане в цветастых ярких нарядах и запоют: "Что так грустно?"
Идея Городка художников была в духе раннего социализма: здесь решили создать все условия для того, чтобы мастер не думал о быте и занимался только творчеством. Все бытовые вопросы брала на себя коммуна: в Городке были прачечная, столовая, библиотека и даже солярий. Большая 300-метровая квартира, где сегодня открылась первая выставка нового музейного центра, тоже была отдана под общественные нужды — здесь располагался детский сад, в котором дети художников проводили время, пока их родители творили в соседних квартирах и подъездах.
— Детский сад был самый обычный, без художественного уклона, но дети, которые сюда ходили, привыкли к тому, что во дворе можно было встретить Ленина или Сталина — натурщиков, которые приходили позировать для заказных полотен, — а в мастерской у папы — голую женщину, эскизы с которой были развешаны по стенам квартиры, — рассказывает Сергей Озеринин.
"Однажды во двор пятнадцатого дома въехали две большие чёрные машины. Из одной вышел Семён Михайлович Будённый и по-военному отдал всем собравшимся честь. За ним шли два его внука. Зевак собралось очень много. Навстречу Будённому выбежал скульптор Сосланбек Тавасиев. Он, суетясь, проводил гостя в свою мастерскую на первом этаже, где делал конную статую Фрунзе. Моделью служила настоящая лошадь, которая жила в мастерской Тавасиева". Из книги художницы и реставратора Татьяны Хвостенко "Московский Монмартр"
Нынешняя идея открыть музей на Масловке, где художники до сих пор продолжают жить и творить, принадлежит учёному и коллекционеру Василию Дёмину, который 15 лет назад переехал сюда жить и так увлёкся историей места, что написал книгу "Масловка. Городок художников".
— Моим первым знакомым стал пожилой человек с огромной бородой — Владимир Аминадавович Каневский, который жил в квартире над нами, — рассказывает Василий Дёмин. — "Отчество у меня слишком сложное, зови меня просто дядя Вова", — предложил он мне. Его отец, Аминадав Каневский, был создателем образа Мурзилки и одним из художников "Крокодила", а дядю Вову, тоже ставшего художником, в детстве написал на своей картине "Опять двойка" Фёдор Решетников. На третий день ремонта здесь мы обнаружили выход в квартиру Гелия Коржева. Это близкое соседство с мэтрами сначала удивляло меня, а потом стало обыденностью, как и для всех резидентов Городка художников.
Размещённые сегодня на стенах одной из квартир квартала, в котором они были созданы, работы художников производят какое-то особое, не музейное впечатление. Главная идея нового музея в этом и состоит — показать творения в месте их рождения, в единстве со средой, в которой они возникли.
— В больших музеях произведения оторваны от авторов и перенесены в некий контекст вечности, художник при этом становится абстрактной фигурой, — говорит искусствовед и куратор первой выставки в новом Музейном центре Кирилл Светляков. — Мы видим работы художников — но не видим самого художника. А здесь мы показываем Пименова, его вещи, соседний дом, в котором он жил, картины его дочери, которые не встретишь ни в одном музее...
Имя Юрия Пименова на первой выставке в новом музее встречается повсеместно – кроме его велосипеда и палитры, здесь есть несколько его работ, пара из которых изображает и масловские виды: светящиеся в ночи телефонные будки на углу одного из домов городка и изображение молока в стеклянных бутылках, которое по утрам 2–3 раза в неделю разгружала в металлических тележках машина. Канализационный люк, нарисованный под колёсами тележки, сохранился до сих пор, как и дверь подъезда, возле которого нарисовано молоко и в котором до сих пор проживает дочь художника Татьяна.
"Однажды, под Новый год, подвыпившие два Фёдора, Шурпин и Решетников, попросили у дворника телегу. Впрягшись в неё под хохот всего двора, они покатили вдоль трамвайной линии по Масловке, а вернувшись, почему-то решили затащить телегу в коридор. В просторных коридорах пятнадцатого дома часто работали молодые художники, рисовавшие к праздникам вождей. Увидев портреты, наши герои сбегали в мастерскую за красками и стали переписывать их, ловкими мазками придавая вождям карикатурный вид. На большой картине "У гроба Кирова" (вокруг гроба стояли Сталин, Молотов, Калинин, Ворошилов), они дописали у Кирова руку, которая тянулась к Сталину и как бы тащила его в гроб. Увидев утром такое превращение, авторы пришли в ужас. Они стали спешно счищать и записывать эти художества. Но когда принимали картину на выставку, при боковом освещении всё равно просматривалась тянущаяся к Сталину рука Кирова". Из книги художницы и реставратора Татьяны Хвостенко "Московский Монмартр"
В отличие от люка, легендарная масловская пивная, завсегдатаями которой были многие живописцы, сохранилась только на картине Гелия Коржева – ещё одного классика, который поселился в Городке художников в 1956 году и прожил здесь до самой смерти. Пивную прозвали “Радимовка” по имени одного из первых резидентов Масловки Павла Радимова, последнего председателя товарищества передвижников и одного из главных инициаторов строительства Городка. "Павел Радимов как-то устроил в ней свою персональную выставку для пьяниц нашего района, – пишет в воспомнинаниях Татьяна Хвостенко. – Они, по его уверению, нуждались в духовной пище. Когда часть работ пропала, он даже обрадовался – раз его картины так быстро стянули, значит, они нравятся народу". Портрет Радимова есть на одной из стен экспозиции в новом музее наряду с другими портретами "масловцев": Татьяны Назаренко, Исидора Фрих-Хара, Анны Берштейн, Ивана Чуйкова, Виктора Попкова... С одного из автопортретов на посетителей смотрит женщина с чёлкой. В строгих чертах её лица узнаётся героиня знаменитого плаката "Не болтай" – автор плаката Нина Ватолина написала его с себя.
– Нина Ватолина – мать Анны Берштейн, портрет которой есть на картине Татьяны Назаренко, висящей в соседней комнате, и жена Макса Берштейна, которому расписал висящую в нашем коридоре рубашку Тышлер, и Самарканд которого я сейчас покажу вам в главном зале, – обещает Сергей Озеринин и ведёт нас дальше по комнатам.
Музей и выставка замечательны именно такими смысловыми ниточками, которые связывают между собой все представленные в квартире предметы, создавая объёмную и живую историю этого места. Так, в одной из комнат ты всматриваешься в палитру Аминадава Каневского, а в другой видишь на стене портрет его сына, который, вполне вероятно, был этими красками нарисован. Особенно невероятной в этом смысле кажется история семьи Терещенко, три поколения художников которой жили и продолжают жить на Масловке и даже ходили в один и тот же детский сад, в бывшем помещении которого сегодня мы смотрим на их работы. На стене – большая картина Николая Терещенко с сюжетом новогоднего праздника в детском саду, где изображены он и его жена, ходившие в этот детский сад, а рядом с картиной висят их карнавальные костюмы с этой работы, которые они сохранили. За сто лет Масловка стала почти магическим местом, бесконечно воспроизводящим искусство как в предметах, так и в фигурах творцов.
Что ещё можно увидеть на выставке
"Марабу" скульптора Мейера Айзенштадта – тиражная керамическая статуэтка, продававшаяся в магазинах. Беззащитная нахохлившаяся птица привлекла в 1960 году внимание художников картины Эльдара Рязанова "Берегись автомобиля!". Им нужна была какая-то деталь, отражавшая приземлённый мещанский быт. В эпизоде, где тесть героя Андрея Миронова в исполнении Анатолия Папанова обещает зятю, что его "перевоспитают в тюрьме", тот в сердцах хватает с полки статуэтку марабу. "Положь птичку!" – произносит Анатолий Папанов одну из разошедшихся на цитаты фраз из картины.
Художник Василий Нечитайло был признанным мастером портретов известных артистов. Одной из его моделей стала актриса Татьяна Доронина. Сколько состоялось сеансов позирования, точно не известно, но Доронина перестала приходить – то ли ей не понравился портрет, то ли по другой причине. Нечитайло не любил большие перерывы в работе, и использовал оборот оставленного портрета Дорониной для этюда с фигурой казака – теме казачества художник посвятил несколько лет жизни и ряд крупных исторических полотен. Так на обороте портрета Татьяны Дорониной появился "Молодой партизан".
2 февраля 1965 года близкий друг художника Андрея Плотнова привёз к нему в мастерскую первого космонавта планеты. Плотнов был единственным советским художником, который написал портрет Юрия Гагарина с натуры. Гагарин неоднократно бывал в мастерской Плотнова на Масловке, в которой остались многочисленные наброски, зарисовки, фотографии космонавта с дарственными надписями и до сих пор хранится тот натурный портрет 1965 года. Художник задумал создать о нём большой триптих, однако работа была прервана в связи с трагической гибелью космонавта. Несмотря на это, Плонтов не отказался от своего замысла. Он работал над триптихом около трёх лет, даже выезжая на место приземления Гагарина в Саратовской области, где тоже писал этюды.
Все знают картину Юрия Пименова "Новая Москва", где со спины изображена девушка за рулём автомобиля, моделью для которой послужила жена художника Наталья. Картина была написала в 1937 году, когда художник переехал на Масловку. В этом же году друг художника Самуил Адливанкин пишет портрет Натальи – будто девушка с картины Пименова повернулась к нам лицом.