"Почему артисты советского кино с каждым годом играют всё лучше?" – этот вопрос, который в народе чаще фигурирует как утверждение, давно потерял авторство и стал мемом. Когда его под смех задают из зала Владимиру Машкову, он относится к нему со всей серьёзностью и отвечает вполне аргументированно.
– Забыли базу, нотный стан, – говорит Машков, имея в виду азы системы Станиславского. – Рисовать может любой, но только большие мастера знают технику, перспективу, как добиться того или иного эффекта. Пикассо не сразу стал квадратики рисовать. Когда появилось кино, Станиславский сказал буквально следующее: "Ввиду того, что у говорящего кино есть крупный план, особая обнажённость человеческого лица, настоящесть места действия и возможность посмотреть творческий процесс, всё это налагает на артиста необходимость быть ещё более подробным в актёрской технике". То есть современные артисты работают не подробно, поэтому вы им не верите. Они не подробные – так, зарисовки. А захватить может только истинная эмоция.
Владимир Машков хорошо знает, как вызвать эту эмоцию с опорой на исследования человеческой природы – от медицинских Ивана Павлова и Ивана Сеченова до гуманитарных Станиславского. Константин Сергеевич смотрит со стены на собравшихся в зале пансионата "Звенигород" слушателей Международной летней школы Союза театральных деятелей России. Владимир Машков зачитывает его цитату рядом с портретом:
– "Актёр должен научиться трудное сделать привычным, привычное лёгким и лёгкое прекрасным". Мы, последователи школы русского психологического театра, постоянно проникаем в смысл этих слов.
Несмотря на то что, по словам самого же Владимира Львовича, работает он сейчас 20 часов в сутки, совмещая должности худрука Театра Олега Табакова, директора "Современника" и председателя Союза театральных деятелей России, он нашёл время в своём переполненном графике, чтобы поделиться с молодыми актёрами и режиссёрами тем, как он на протяжении своей творческой биографии раскрывает тайны легендарной системы Станиславского.
– У нас в Киргизии популярно мнение, что лучше отказаться от попыток найти логику в актёрской природе и опираться на свои живые эмоции и ощущения. Что вы об этом думаете? – поступает ещё один вопрос из зала. В своём ответе Владимир Машков категоричен.
– Попытки вывести нашу деятельность из области сознательной – полная нелепость, – прямо отвечает мэтр. – Если вам вредят знания о себе и мире, то среди своих коллег я не знаю таких людей. Мне кажется, это совсем неправильно. Артист – это постоянное обучение изменениям. Если вы не обогащаете себя знаниями о мире, не наблюдаете за ним, а думаете, что вы – неисчерпаемый глобальный хаос и будете из себя доставать и рассыпать снежинки, мне кажется, это путь заблуждения. Кому-то это может быть интересно: как сказал тот же Станиславский, у самого бездарного артиста есть почитатели со стороны родственников его жены. У любого артиста найдутся зрители. Может быть, это подходит для какого-то мистического театра, но в русском психологическом театре это не работает: если вы точно воспроизводите эмоции, за которыми есть какое-то чувство, то зритель не сможет оторваться от спектакля, потому что люди приходят в зрительный зал смотреть на то, как себя ведут другие люди.
Словно в доказательство вышесказанному, Владимир Машков детально разбирает механизм, при помощи которого любой артист может добиться правдоподобного выражения чувств на сцене. В его основе – ясное понимание разницы между эмоциями и чувствами, которое, как выясняется из опроса в зале, у всех разное. Машков признаётся, что он сам не раз задавался этим вопросом и за ответом на него отправился изучать психологию.
– Эмоция – это наше отношение к ситуации здесь и сейчас, суть эмоций – рефлекс, данный вам с рождения, а чувства – это отношение к человеку, к деятельности, к проблеме во времени, – рассказывает Машков. – Эмоция иногда подтверждает, а иногда прячет чувства. Станиславский очень точно сказал, что чувство сыграть нельзя, оно появится в ходе ваших правильных психофизических действий. От эмоционального интеллекта зависит до 70% вашего успеха. Что такое эмоциональный интеллект? Правильно понять эмоцию человека, понять, какие у него чувства, и правильно принять решение относительно их.
"Вы знаете фразу Станиславского: "Через сознательную психотехнику артиста к подсознательному творчеству органической природы". Что бы вы ни исполняли – ветер, гриб, занавеску, живого человека, мёртвого, – вы должны это делать точно, ваша эмоциональная часть должна быть точна и выверена. Когда вы будете пытаться проконтролировать то, что вы делаете, то именно это и появится – через сознательную психотехнику к подсознательному творчеству органической природы. Вы знаете цели, логику, задачи вашего персонажа и начинаете нарабатывать его условные рефлексы, а вся сверхзадача находится в зрительном зале, который вы слышите. Этот момент взаимодействия с публикой – высочайшее предназначение артиста. Кто-то видит это предназначение иначе, но мне так интереснее, во всяком случае, я иду по этому пути благодаря этому величайшему человеку, Константину Сергеевичу Станиславскому". Владимир Машков, народный артист России
Метод Станиславского основан на теории сигнальных систем Ивана Павлова: артист "вселяет" в себя человека и его рефлексы, другую сигнальную систему, включая все нюансы речи и телесные реакции. Чтобы добиться правдоподобия, нужно постоянно наблюдать за тем, как себя ведут другие люди.
– Станиславский взял в свой метод слова Пушкина: истина страстей и правдоподобие чувств в предлагаемых обстоятельствах, – рассказывает Машков. – Правдоподобие чувств сыграть нельзя, это не правда чувств, а правдоподобие, потому что оно меняется, мы ищем на сцене эту правду. Истина страстей – страстями во времена Пушкина называли эмоции, страстный – значит эмоциональный. То есть истинной должна быть эмоция. Говоря физиологическим языком, это произвольное воспроизведение непроизвольных реакций: то есть вы произвольно, сами, с участием воли режиссёра или вашей, воспроизводите непроизвольные реакции. Как говорил Павлов, цель артиста – не играть, а воспроизводить человеческое поведение, разных людей. Вот в этом загадка и удивительная сила русского психологического театра.