Король воздуха
О футбольной карьере Иванова известно мало. Автор книги "Спортсмены России — солдаты Победы" Георгий Настенко общался с Леонидом Соловьёвым, который до войны в составе минского "Динамо" играл против Иванова, а с 1944 года провёл 9 сезонов уже в "Динамо" столичном и дважды становился чемпионом СССР. "В защите "Трактора" выделялся рослый, мощный, но в то же время техничный и очень корректный защитник. Он вообще был одним из лучших в команде", — вспоминал Соловьёв. Иванова включали в сборную профсоюзов, он играл в плей-офф Кубка СССР. Тренер сталинградцев Юрий Ходотов отмечал, что Иванов помог ему быстро адаптироваться к своей роли. По словам наставника, при росте 190 Иванов снимал все мячи на "втором этаже" (тренер считал его лучшим в этом компоненте в довоенном чемпионате). "Прекрасно у него получался и первый длинный пас из своей зоны на ход быстрым крайним форвардам, который нередко заканчивался результативной атакой", — говорил Ходотов. Иванов был примером, любил оставаться после тренировок — отрабатывать финты... Когда началась война, не сомневался, хотя мог не идти.
— Футболисты команд высшего дивизиона ещё в 30-х были самыми популярными спортсменами в стране, — поясняет Metro Настенко. — Если из представителей других видов спорта даже продвинутые болельщики знали лишь двух-трёх, то о футбольных матчах постоянно вели радиорепортажи, они собирали десятки тысяч зрителей. Так что большинство футболистов сильнейших профсоюзных команд получили бронь, а игроки "Динамо" и "Красной армии" (ЦДКА/ЦСКА) патрулировали улицы, охраняли важные объекты, но вдалеке от линии фронта. Из знаменитых до войны футболистов на фронт попало не более десятка — в основном добровольцами и после настойчивых заявлений. Иванов был одним из них.
Талантлив во всём!
По словам Настенко, капитан "Трактора" в диверсионном отряде Михаила Бажанова был одним из старших по возрасту. Большинство его товарищей по оружию оказались футбольными болельщиками и помнили игру Георгия. Но вскоре поняли, насколько широк диапазон его талантов. В лагере подготовки диверсантов он быстрее и лучше других освоил пиротехнику.
— И хотя Иванов имел звание рядового, обычно, посылая диверсионную группу на задание, Бажанов назначал старшим именно его, — рассказал Настенко.
Сослуживцы вспоминали, что Иванов совершал марш-броски, не уступая лучшим в стране лыжникам — Ивану Рогожину или Ивану Мокропуло, хотя был уроженцем юга. Он обычно возглавлял операции по "снятию" часовых, взрывам объектов — эшелонов и грузовиков с боевой техникой. Если надо было, открывал заградительный огонь, спасая товарищей. Мог прирезать немца ножом как барана. Все отмечали его удивительное хладнокровие на заданиях, будто он в нужное место ставил ногу и легко забирал мяч у самого изобретательного немецкого нападающего.
Смертельный цукер
"Ещё в тылу я убедился, что Иванов гораздо лучше меня как минёр, — вспоминал в книге Настенко Мокропуло. — А это было главным для бажановцев. Взрывать транспортные артерии: железные дороги, шоссе, мосты. <...> Случайно найдя артиллерийский снаряд, увязший в болоте полгода назад, он умудрялся "оживить" его и найти новое применение. <...> Мы научились приспосабливать эти снаряды к своим минам, и взрыв получался намного мощнее".
Иванов находил лучшие варианты для диверсий. Например, наставлял будущего чемпиона СССР по лыжному двоеборью Мокропуло: "Если заминируем в ложбинке, то при удачном раскладе вагоны могут завалиться так, что нагромоздятся и закроют проход между склонами. Немцам придётся вызывать из Орши тяжёлую технику, чтобы освободить проход. Неделю минимум придётся им потратить".
Он мог сам смастерить взрывчатку из "говна и палок" и обмануть врага. Однажды нашли джутовый мешок из-под сахара (с надписью Zucker) — Георгий запихнул в него 152-мм гаубичный снаряд, 9 кг тола и инерционный электровзрыватель с часовым замыкателем, затем, как заправская швея, зашил его толстой иглой и вынес на шоссе. Немцы остановились на легковушках — подумали, сахар. Вскоре на их месте осталась чёрная воронка...
— В начале 1943 года Иванов был назначен командиром группы подготовки альпийских диверсантов и направлен на тренировочную базу в Грузию, — рассказал Настенко. — Но он хотел бить врага здесь и сейчас. Самовольно оставил базу, прибыл в штаб округа и по знакомству добился назначения в часть, воюющую на фронте. Вскоре погиб при обороне Орджоникидзе (Владикавказа).