Елена Легран – автор книги "Вековые тайны живописи". Она аккредитованный экскурсовод во Франции, что даёт ей право вести экскурсии в любом музее страны: Музей Родена, Орсе, Лувре...
Cначала был историко-филологический факультет РГГУ и защита кандидатской диссертации по истории Французской революции, а в 2010 году она с мужем-французом отправилась в Мюнхен.
– Мы заглянули в Старую Пинакотеку, где экскурсовод сказала: "Посмотрите на картину, её можно "прочесть", как ребус, – рассказывает Елена. – А я призадумалась. Сначала стала внимательнее рассматривать их в музеях, потом больше читать о картинах, которые меня сильно интересовали. И оказалось, что они – не просто ребус. В них – энциклопедия. Чем больше изучала – тем больше параллелей с другими столетиями и художниками открывалось передо мной. Я была поражена, насколько всё взаимосвязано. Во время ковида подруга предложила сделать онлайн-проект о живописи: понадобились мои исторические знания. После окончания проекта поняла: хочу остаться только с искусством.
Елена считает, что не человек приходит к искусству, а искусство находит человека, и шутит, что в этом убедилась на своём опыте.
– Человек придумал искусство, чтобы быть счастливым. Оно вызывает эмоции, помогая нам справиться с другими эмоциями, лечит и даёт ощущение красоты, стабильности и комфорта в этом мире, который меняется очень быстро, – говорит искусствовед. – Фраза "искусство вечно" – шаблонная, но и глубокая. То, что создано руками, от человечества никуда не денется. Искусство хранит в себе культурные коды, которые передаются из поколения в поколение. То, что служило опорой для человека XVII века, может помочь и человеку века нынешнего.
Елена объясняет, что, поскольку художники писали свои работы для современников, они выбирали символы, понятные для их восприятия, многие из которых стёрлись из памяти, поэтому люди разучились "читать" живописные полотна.
– Чтобы понять символы на полотнах художников, нужно владеть языком, – объясняет Елена. – Картина – это текст, и прочитать её вполне реально, если знаешь историю и немного владеешь информацией о самом художнике. Конечно, базовые знания необходимы. Например, нужно понимать, что в натюрморте каждый предмет что-то обозначает. Пейзаж – не только иллюстрация места – это история о месте человека в этом мире. Срезанная кожура лимона, которая так часто встречается на голландских и фламандских натюрмортах, – символ предательства, обнажение кислой плоти, находящейся внутри красивого плода. Виноград – символ Евхаристии. Яблоко, персик или слива намекают на первородный грех, плоды с древа познания добра и зла. Часы – это про конечность времени, череп – о смерти. В своём трактате "Иконология", написанном в XVI веке, Чезаре Рипа все символы собрал и систематизировал. Нам осталось только их изучить.
– История – это контекст для искусства, а искусство – это зеркало для истории. Елена Легран, искусствовед
"Почему небо у голландских живописцев занимает места больше, чем земля?" – спрашивает Елена. И тут же отвечает: "Божественное присутствие им важнее, чем земная жизнь". Конечно, голландцы писали свои работы, прекрасно зная язык кодов. Корабль – символ церкви, пришедший ещё из глубокого Средневековья. На каждой проповеди прихожанам, которые жили среди постоянных эпидемий и бедности, а красоту видели только в церкви, среди фресок и икон, рассказывали, что мир как корабль, ковчег, в котором собраны все.
– Голландцы знали свою историю превосходно. Знали, что Голландия воевала 81 год, а потом получила свободу, независимость от Испании, и на морских пейзажах, а писали их в огромном количестве, бурное море, шторм, с порванными парусами корабли, но все эти корабли никогда не были потоплены, – поясняет Елена Легран. – Потому что Голландия выстояла. С Божьим небом и Божьим благословением. В их полотнах на небе всегда увидите кусочек голубого. Искусство советую изучать так: подходите к картине и говорите: "Давай пообщаемся. Что именно ты хочешь мне рассказать?" – и, вглядываясь в детали, считываете уже знакомые или ещё мало знакомые символы.
И, чтобы нам было понятнее, Елена разобрала несколько картин.
Эдуард Мане "Завтрак на траве" (1863) & Тициан "Сельский концерт" (1509)
В XIX веке Академия художеств Франции одобряла лишь академическую живопись: одинаковые сюжеты и манеры написания картин главенствовали уже более трёх столетий. Эдуард Мане, революционер французской живописи, решил: "А почему мы 350 лет должны писать как Рафаэль? Хватит! Мы дадим новое прочтение привычным сюжетам".
Людовик XIV "Король-Солнце", который обожал Тициана и собрал внушительную коллекцию его картин (сейчас она в Лувре), организовал Художественный салон, на который Академия выбирала лучшие произведения.
Мане, мечтающий получить "Золотую медаль" салона, чтобы выставлять свои работы пожизненно, скопировал Тициана, поскольку знал его прекрасно. Но, на его удивление, "Завтрак на траве" не прошёл и предварительный отбор. "Как же так? – возмутился Мане. – Я дал вам новое прочтение Тициана. У картины идеальная треугольная композиция, что же не нравится?" Но Мане не учёл один момент: на картинах Тициана обнажённые женщины всегда нереальны, на "Сельском концерте" они – аллегории вдохновения и поэзии. А у Мане всё по-настоящему: две обнажённые среди одетых мужчин. Академия сказала: "Какое "фу".
Наполеон III решил подшутить и построил во дворе Лувра ангар для художников, отвергнутых Академией. Но не ожидал: в ангар пришёл весь Париж. Так родилось новое направление в искусстве – реализм.
Хусепе де Рибера "Хромоножка" (1642) & Поликлет "Дорифор (Копьеносец)" (450–440 гг до н.э.)
Живший в Италии испанец Хусепе де Рибера написал огромный портрет итальянского мальчика-бродяжки. Мане и Дега считали, что именно с этой работы родилась их живопись. Изображённый мальчик, рождённый с повреждёнными ножкой и ручкой, стал попрошайкой. Государство отказалось его содержать, но выдало ему официальное разрешение на попрошайничество. Де Рибера дарует нищему калеке античную позу Давида Микеланджело или Дорифора, где вместо копья у мальчика – палка. Портрет написан как портреты монархов – низкая линия горизонта позволяет сделать человека значимым. Получается, перед нами – солдат, благородный муж, изображённый так, будто весь мир у его ног. На лице его усмешка – над всем человечеством. Он хозяин мира, потому как свободен от условностей и живёт для себя.
Доминик Энгр "Одалиска" (1815) & Диего Веласкес "Венера перед зеркалом" (1647-1651)
Зеркало у Веласкеса – попытка сделать живопись объёмной. Эпоха барокко – царство живописи и скульптуры, когда первое второму проигрывало. Он пишет работу для сына премьер-министра Испании, не предполагая, что когда-то она станет доступна всему человечеству, и изображает на картине идеальное женское тело, которым должен был любоваться заказчик. В мировом искусстве на тот момент это была единственная обнажённая женщина, которая как будто могла "встать и пойти" с работы. Картина хранится в Национальной галерее Лондона.
Энгр же иронизирует – объём создаёт, нарушая анатомические особенности тела. Его "Одалиска" – рабыня в гареме султана, не женщина, а чудовище. Сначала мужчины ею восхищаются, а когда вглядываются – ужасаются. Встать вообще не сможет, иначе сломается. Чтобы удлинить спину, Энгр добавил три лишних позвонка, удлинил ногу на несколько сантиметров, написал грудь в месте, где нужно было чем-то заполнить пустоту. Художник создал страшного монстра, чтобы показать нам, что не всё так, как мы видим. Истинная красота отличается от подделки.