— Авиация — как инфекция. Если она однажды попала в кровь, то больше не отпустит, — говорит Алиса Карпухина, старший бортпроводник эконом-класса в международной авиакомпании. — Я думала, отлетаю три года и уйду. Но прошло уже девять. И каждый раз, когда собираюсь "приземлиться", не могу это сделать.
По образованию Алиса юрист. Окончила университет в Караганде. Но найти работу с достойной зарплатой не получилось. В поисках выхода из замкнутого круга она неожиданно получила совет от мамы – стать стюардессой в международной авиакомпании в Абу-Даби. Возможность посмотреть весь мир, межнациональная команда, зарплата минимум 2000 евро – всё это звучало как билет в новую жизнь.
В плане денег всё так и вышло.
– Наш оклад в самом начале оказался около 1000 евро плюс налёты. Новичок, проявивший активность, мог получать в месяц около 2000 евро, – говорит она. – В России, кстати, цифры практически схожи. Зарплата в крупной авиакомпании – 130–240 тыс. в зависимости от налёта часов.
Но у такой работы есть и минусы. Сегодня за плечами Алисы уже более 70 стран. Она старшая по экономклассу. Но признаётся: усталость даёт о себе знать.
"Я спала по 16 часов — просто отрубалась"
Рабочая неделя стюардессы может включать до трёх ночных перелётов подряд. Смена часовых поясов, короткий сон, бесконечные списки дел. Вернувшись, Алиса может проспать 16 часов без перерыва. Просто отрубается, а близкие бьют тревогу, так как не могут дозвониться.
Лишь однажды у неё получилось выбраться из этого ритма — во времена ковида.
— Я поняла, как классно ложиться в 10 вечера и вставать в 6 утра, так как ночных рейсов почти не было, — говорит она. — Тогда я по-настоящему почувствовала, что значит быть живой. А сейчас график снова плотный. И с таким ритмом ты восстанавливаешься, но не до конца.
Чтобы справиться с джетлагом, Алиса старается ориентироваться по времени своей базы — Абу-Даби, даже находясь, например, в Сиднее. То есть в любой точке мира она спит тогда, когда в Абу-Даби ночь – это ей позволяет не тратить время на восстановление после возвращения.
Работать тяжелее, чем грузчиком
Со стороны профессия стюардессы может казаться лёгкой: улыбки, сервис, красивые маршруты. Но на деле это огромная физическая и эмоциональная нагрузка.
— Нагрузка колоссальная: высокие каблуки, тяжёлые тележки, металлические контейнеры, — объясняет Алиса. — Иногда даже нет времени поесть. А во время 14-часового рейса в Торонто я не могла даже присесть. К концу смены ноги просто отваливаются, спасают только компрессионные колготки — без них работать невозможно.
И если с физической болью можно справиться, то эмоциональную приходилось учиться терпеть. Особенно в первые годы, когда нет опыта и не выработана внутренняя защита.
— Если кто-то кричал или ругался, я принимала это на свой счёт, — признаётся она. — Закрывалась в туалете и плакала. А потом, уже дома, снова плакала, не понимая, за что. Сейчас понимаю: он не на меня кричал. Он просто не умел иначе. А я всё равно старалась помочь — насколько могла.
Иногда происходят и серьёзные инциденты. Один пассажир, потеряв контроль, ударил её коллегу по лицу. В таких случаях соблюдаются меры безопасности: движения пассажира ограничиваются, и его фиксируют на одном месте.
Но не все случаи на борту драматичны — иногда они просто абсурдны.
"Макдоналдс на борту и котлета по-киевски"
Некоторые пассажиры искренне считают, что самолёт — это летающий супермаркет. Требования бывают самые неожиданные.
— Иногда просят клюквенный или барбарисовый сок, — смеётся Алиса. — Думают, у нас должно быть всё. Но одна история запомнилась навсегда: мужчина потребовал доставить ему чизбургер из "Макдоналдса". На полном серьёзе. Он был шокирован, что мы не можем заказать еду с земли прямо в небо.
Но даже с такими требованиями нужно сохранять спокойствие — и соответствовать стандарту. Необходимо всегда быть в форме — в прямом и переносном смысле.
— У нас всё по регламенту: запасная форма, шарфик, часы, косметичка, аптечка — всё должно быть с собой, — объясняет Алиса. — Краситься обязательно. Цвет теней, помады, причёска, маникюр — всё прописано в стандартах.
Питание у экипажа предусмотрено, сбалансировано и отличается от пассажирского. Главное правило — у пилотов должна быть разная еда, чтобы избежать риска отравления. А вот стюардессы могут есть всё.
— Особенно любим рейсы из Москвы, — улыбается она. — Если после обслуживания осталась котлетка по-киевски — это почти праздник. У нас ещё положены бананы и яблоки, но мы часто отдаём их пассажирам, если кто-то отказывается от основного питания. Главное, чтобы никто не остался голодным.
Но самая большая сложность профессии — вовсе не в еде и графике, а в попытках сохранить близость с родными.
"Я в небе, он под землёй": личная жизнь между рейсами
Многие думают, что стюардессе легко устроить личную жизнь: знакомства с пассажирами, красивые страны, повышенное внимание. На деле всё иначе.
— На романтику у нас просто нет времени, — объясняет Алиса. — Как-то один пассажир пригласил меня на ужин. А потом спросил, могу ли я сделать ему скидку на перелёт. Ни о каком флирте речи не шло — ему просто хотелось бонусов.
По её словам, случаи, когда стюардесса выходит замуж за пассажира, действительно бывают. Но они крайне редки. Ещё сложнее — сохранить уже имеющуюся семью. График непредсказуем, бесконечные ночные перелёты. А если женщина решает родить ребёнка, вернуться обратно в профессию бывает сложно.
— Я вышла замуж в июле, — рассказывает Алиса. — Мой муж — шахтёр. Мы смеёмся: я в небе, он под землёй, встречаемся на земле. Иногда летаем вместе — у ботпроводников есть возможность брать с собой близких, если в самолёте остаются свободные места.
Так что в профессии остаётся место для красоты и романтики: завтрак в Париже, закат в Лиссабоне, ночные прогулки по городам с командой или любимым.
– И сколько бы ни было трудностей, я не готова расстаться с авиацией. Ради таких мгновений я выбираю небо снова и снова, – говорит Алиса.
Читайте также: Как стать марифермером: опыт бывшего топ-менеджера