Встретились с друзьями у Музея современного искусства на Гоголевском, откуда начинается настоящее расследование, которое нам предстоит в квесте провести. Сканируем QR-код камерой мобильного и, как в лучших традициях фильмов о суперагентах, получаем задание: взволнованный главный редактор журнала "Ум" просит помочь – вернуть лучшего журналиста Арсения Попова. (К слову, его роль играет "одноимённый" актёр, участник шоу "Импровизация".)
Арсений отправился на задание – написать об усадьбах Хамовников – и при загадочных обстоятельствах пропал. В одном из особняков случайно задел старинное зеркало и чудом оказался в XIX веке, где всё перепуталось. И вернуться может лишь с нашей помощью – нужно собрать осколки разбившегося зеркала в восьми усадьбах. Первый спрятан совсем рядом – в Центральном доме шахматиста имени Михаила Ботвинника. В этом особняке, которым в позапрошлом веке владела меценатка Надежда Филаретовна фон Мекк, бывал её близкий друг Пётр Чайковский, поэтому задание оказалось непростым: разыграть часть партии Александра Алехина против Асмундура Асгейрссона 1931 года!
– Да не может быть! – воскликнула я. – Только не шахматы!
Для человека, который, к своему стыду, даже не знает, как перемещаются на доске фигуры, это испытание стало великим. Так ещё и не просто разыграть – а по нотам произведения Чайковского. Благодаря подсказкам, совершив несколько неудачных попыток, мы таки смогли запомнить шахматные ходы – и первый осколок оказался в копилке. Тут же с нами на связь вышел благодарный Арсений. Только выглядел неважно: сильно нервничал и настаивал, чтобы мы во что бы то ни стало бежали к другой усадьбе разгадывать исторические ребусы, которые образовались из-за пересечения прошлого и настоящего.
– Логично, что здесь такое задание, – сказала подруга Катя, когда мы, отсканировав код у Государственного музея Пушкина на Пречистенке, рассматривали зашифрованные в буквах и рисунках произведения великого поэта. Справились быстро, ведь Пушкин – наше всё! И понеслись дальше – к Государственному музею Льва Толстого.
В XIX веке этим особняком творения зодчего Афанасия Григорьева, ученика самого Жилярди, владел поэт и переводчик Авраам Лопухин. Здесь он сочинял стихи и переводил французскую поэзию. Частенько у него в гостях бывал и Василий Жуковский.
– Трам-пам-па, – вновь на связь вышел Арсений, произнося странные словечки. Чем он там занимается в XIX веке? Журналист, будто услышав нас, признался, что из-за сбоя времён языки перепутались и теперь все разговаривают на дикой смеси "французского с московским". – Мон шер, же не манж па сис жур, сильву пле!
И пришлось нам вспомнить французский (хорошо, ребята его в школе учили), чтобы правильно закончить предложенные фразы.
– Слушайте, а Лопухин-то какой проказник, – пошутил Никита. – Вот задание придумал! Арсению, по-моему, в XIX веке нравится. Смотрите, как приоделся. Из одних гостей прыгает к другим. Уверены, что хотите его спасти?
– Никита, ты что?! – воскликнула Нина. – Ты же видишь, человек женат. Его в XXI веке семья ждёт! Никаких сомнений – побежали дальше!
А дальше у Галереи искусств Зураба Церетели нас ждали "чёртовы девицы", или, как их ещё называли, "чертовские барышни", и правила этикета, потому что девушки эти были прекрасно образованными. В XIX веке у этой усадьбы судьба была непростая, в итоге выкупило её Дамское попечительство во главе с Варварой Евграфовной Чертовой. Здесь она организовала институт благородных девиц, и воспитанниц стали называть по её фамилии.
– Так, чтобы следующий осколок зеркала найти, нужно вспомнить правила этикета XIX века, – Катя уже открыла новое задание. Здесь мы задержались: не ожидали, что у женщин в те времена было так мало свободы.
– Сейчас вы одни хоть в ресторан, хоть в церковь, – Никита не мог не прокомментировать задание. – А тогда дама без мужа даже в театр сходить не могла! И аплодировать было нельзя! Всё мечтаете о принце из прошлого века – не так уж там было и радужно!
Девчонки похлопали Никиту по плечу, чтобы поддержать и успокоить: правила этикета явно сильно его удивили. Пока мы шли до последней на Пречистенке усадьбы Морозова, он всё бубнил себе что-то под нос, не подозревая, что здесь его ждало новое шокирующее открытие: Иван Морозов приобрёл этот особняк для своей художественной коллекции, которая насчитывала 600 картин и 30 скульптур. Это произведения Матисса, Сезанна, Ван Гога, Пикассо, Серова, Врубеля! После революции 1917 года она стала основой для Музея новой западной живописи, а Ивана Абрамовича назначили заместителем хранителя собственного музея. Полгода он водил экскурсии по бывшим владениям, но в 1919 году вместе с семьёй навсегда покинул Россию.
Собрав пазлы из известных картин, Никита глубоко вздохнул: "Конечно, круто, что у нас остались в Третьяковке и Эрмитаже такие произведения искусства, но так нельзя было с человеком поступать". Девчонки вновь похлопали его по плечу, и мы дошли до Дома-музея И. С. Тургенева на Остоженке. Здесь Никита повеселел – вместе с застрявшим в прошлом Арсением.
– "Я где носок в ноздре", – гордо произнёс Никита, зачитывая новое задание. – Кто первым угадает, что это за произведение Ивана Сергеевича? Или вот ещё одно – "Ци от диеты"?
После этого остроумного теста, нам оставалось раздобыть лишь один осколок, спрятанный в последней усадьбе квеста – Музее-усадьбе Л. Н. Толстого. С Остоженки мы прогулялись до улицы Льва Толстого, зашли в ворота музея и обмерли от восхищения: какой же необыкновенной красоты сад с вековыми деревьями предстал перед нами! Мы сели там на лавочку и принялись "рассаживать" семейство писателя за обеденным столом: оказывается, все сидели строго по местам. В этом доме Лев Толстой с семьёй встретил и проводил 19 зим, предпочитая в тёплое время жить в Ясной Поляне.
Когда квест был пройден, а Арсений спасён, Никита почему-то снова расстроился: "Девчонки, всё-таки правы вы были, XIX век – сокровище".